Враки, Мюнхгаузен, воздушный шар. А догнать Савранского все также утопия

Одна из самых громких премьер этой осени – «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена» в МХТ имени Чехова. Этот спектакль очень долго ждали, ведь в роли барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена сам Константин Хабенский, чьи новые роли на театральных подмостках последнее время нечасты, а постановщиком заявлен Виктор Крамер, думая о котором сразу вспоминаешь волшебное «Снежное шоу» Славы Полунина. При этом «Враки» – это не первая совместная работа Крамера и Хабенского, они уже работали вместе над спектаклем «Не покидай свою планету».

Ко всему этому нужно добавить народную, уже в поколениях, любовь к Мюнхгаузену. Не к барону из книг Распе, а, конечно, же из легендарного фильма Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» по гениальному сценарию Григория Горина. В общем, ставки были высоки.

фото А. Иванишин

Создатели «Врак» решили придумать своего Мюнхгаузена, что логично и понятно. Пытаться сделать римейк горинской пьесы априори плохая идея. Здесь есть и Распе, который, как считается, записал рассказы барона, и совсем неизвестные базовому зрителю Карл Лебрехт Иммерман и Генрих Теодор Людвиг Шнорр, тоже о нем писавшие, а также из пьесы Горина использованы имена героев и некоторые крылатые цитаты. Но все-таки в авторах пьесы стоят Виктор Крамер и Константин Хабенский.

фото А. Иванишин

В этом очень красивом с точки зрения сценографии и света спектакле авторов все же подвело чувство прекрасного. Почти четыре часа (говорят, в последующих показах спектакль подсократился до двух с половиной) приближенные Мюнхгаузена надеются его похоронить и распилить наследство, а он, зараза, все никак не покидает этот мир. Его как ребенка убаюкивают его же рассказами, которые на его глазах разыгрывают спорящие стороны. А Карл Иероним, ужасно похожий повадками и реакциями на Меглина во втором сезоне «Метода», упорно продолжает жить. Есть вроде и шутки, специально запрограммированные на реакцию публики сцены, но безумно жаль прекрасную Кристину Бабушкину (баронесса Якобина фон Дунтен) в сцене, где она играет медведя, пойманного на обмазанную медом оглоблю. Большая часть зала на эту осознанно пошлую сцену реагирует на ура, но хорошо ли это?

фото А. Иванишин

Если дождаться второго действия, то вы увидите, как барон исполнит свою мечту и полетит со всем своим семейством и приближенными чистить Луну. Здесь полностью чувствуется рука Крамера: воздушный шар в виде белого медведя, расступающаяся земля – весьма эффектно. И после этой лебединой песни барон наконец покинет этот недружелюбный ему мир. Его примут Чайки (здравствуй, Джонатан Ливингстон), и в их руках он подражая Пьете Микеланджело попрощается с залом.