2021 год объявлен Годом празднования 200-летия со дня рождения Фёдора Михайловича Достоевского – выдающегося русского писателя, публициста, философа. По данным ЮНЕСКО, Достоевский – один из самых цитируемых и переводимых русских авторов в мире. Масштаб писательского гения Достоевского настолько трудно переоценить, что он является не только одним из величайших авторов своего времени, но и столпом всей отечественной литературы. Достоверно неизвестно, что именно притягивает и завораживает в произведениях Федора Михайловича читателей, но если спросить у любого иностранца про самого знаменитого русского писателя, наверняка в лидерах будут Пушкин, Достоевский, Толстой и Чехов.

Федор Михайлович Достоевский родился 11 ноября (30 октября по старому стилю) 1821 года в Москве. К 11 ноября в этом году приурочено большое количество театральных мероприятий: премьеры драматических спектаклей и балетов, квизы, специальный проект «Достоевский и театр» в рамках национальной премии «Золотая маска».

Не имея своей целью ни проанализировать творчество писателя (в рамках подобных публикацией это не представляется возможным), ни перечислить все театральные постановки по произведениям Достоевского, которые увидел российский и зарубежный театр, сегодня резиденты LDQ делятся собственными впечатлениями от спектаклей, которые потрясли, заинтересовали, оставили след. Представляем вашему вниманию нашу подборку актуальных и архивных спектаклей по Достоевскому. 

Екатерина Брушлинская:

Достоевского можно любить или не любить, считать депрессивным и мрачным или видеть глубину человеческой души в его произведениях. Я из тех, кто любит и принимает его таким, какой он был и есть для нас, читателей, в его текстах, которые звучат со сцен многих театров. Самой яркой театральной постановкой его произведений для меня стал спектакль Александрийского театра «Литургия Zero» по роману «Игрок» Федора Михайловича. Как точно и эстетически прекрасно режиссер Валерий Фокин погружает зрителя в личные переживания и тайные страхи самого Достоевского. Сцена театра – рулетка. И не просто рулетка, а рулетка жизни. Красное и черное, чет и нечет – это сводит с ума. Остановись, начни жизнь с zero (с нуля), но нет, сама игра и ее кульминация влечет снова и снова. Азарт – рабство, которое губит людей. А поклонение цифре, символизирующей пустоту, решает судьбу человека не в его пользу. «Часто нам кажется, что мы выиграли, но, на самом деле, мы проиграли самое важное». 

Но с недавнего времени имя Федор Михайлович Достоевский неразрывно связано для меня с именем его второй супруги Анны Григорьевны.  Спектакль «Достоевская. Сны Анны» в театре «Мост» – история любви классика мировой литературы и его жены, музы и подруги – Анны Григорьевны Сниткиной. Не хочется штампов и банальных слов, но известная фраза – «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина» – здесь более чем уместна. Оказаться на 2,5 часа в атмосфере семьи Достоевских, увидеть и осознать всю драму их жизни, осознать, что такое быть женой гения. Чувства, которые испытывала Анна Григорьевны к своему супругу, сложно описать просто словом «любовь». Она жила его жизнью, отдала всю себя ему, его творчеству и делам даже после смерти Фёдора Михайловича, продолжая издавать его произведения.

Ольга Шишорина:

Федора Михайловича любят ставить режиссеры. И больше всего из крупных его произведений любят «Бесов» и «Братьев Карамазовых». 

Одно из ярких воспоминаний прошлого десятилетия – «Бесы» в театре Вахтангова. Это была последняя драматическая постановка Юрия Петровича Любимова, который после конфликта с труппой Таганки и ухода из театра, в ней словно апеллировал к своему детищу. Отдельный символизм в том, что спектакль был поставлен на сцене, где он сам начинал артистом. 

Те «Бесы» были масштабны, злы, обижены и полны отличных актерских работ. Сергей Епишев в роли Николая Ставрогина, возвышающийся над всеми остальными как физически, так и фигурально. Страшнейший Петр Верховенский в исполнении Юрия Краскова будто черт из табакерки руководил своими марионетками. Мария Бердинских в роли Хромоножки. В первую очередь вспоминаются они.

Спектакль длившийся три с половиной часа, и на тот момент это был достаточно внушительный хронометраж, потрясал и немного мучил. Любимов ставил его как роман-пророчество, как предостережение живущим, и потому «Бесы» полны аллюзий на тот период времени.

Еще одни ушедшие в архив «Бесы» – это рамтовский спектакль малой сцены «Шатов. Кириллов. Петр», основанный на нескольких главах романа. Его, кстати, можно посмотреть в записи на официальном ютьюбе театра. Также поставленный в 2012-м, он прожил семь лет. Александр Доронин, артист РАМТа, для которого это была вторая режиссерская работа в родных стенах, сосредоточился на истории Ивана Шатова и Алексея Кириллова. Это «Бесы» без обаяния Ставрогина, но полностью подчиненные злу Верховенского. Споры о Боге, зашкаливающие гордость и своеволие – все это наполняло и без того небольшое пространство Малой сцены. Исступленный Кириллов в исполнении Максима Керина был такой глыбой, его самоубийство взрывало темноту зала.

Нельзя не вспомнить «Братьев Карамазовых» Бориса Эйфмана (балет идет в Александринском театре под названием «По ту сторону греха»). Это уже второе обращение Эйфмана к произведению, первыми были «Карамазовы» в 1995-м. Вагнер, Мусоргский, Рахманинов и сверхчеловеческая экспрессия. Балет, даже в записи, не отпускает внимание зрителя ни на минуты, а в сценах искушения или споров между Иваном и Алексеем просто приковывает. Плюс особенная эйфмановская хореография и чувство ритма.

Карина Чаплинская:

Достоевского много ставят и в столице, и за ее пределами. Я никогда не любила творчество писателя, так как для меня оно слишком депрессивное. Однако в театре адаптации его произведений неизменно притягивают мое внимание.

Пожалуй, самое мощное впечатление от спектакля по материалам Достоевского я испытала в МТЮЗе. «К.И. из Преступления» с гениальной Оксаной Мысиной. Спектакль, который я не могу описать, но он настолько мощный, что мурашки бегут и через годы после просмотра. Это спектакль-долгожитель, идёт с 90-х годов, играется не часто (я вообще не понимаю, КАК она это играет). Под конец действия я захлебывалась в слезах, а со мной это случается оооочень редко.

Но ещё хочу вспомнить пьесу «Дядюшкин сон». Я всегда забываю, что это Достоевский, потому что это легко и смешно. Помню, как много-много лет назад увидела ее впервые в Вахтангова. Играли Этуш и Аронова. Надо ли говорить, что это было блистательно и искрометно? Также видела варианты Маяковки и Сферы. Неизменно выходит хорошо, уж больно удачная пьеса.

Ну и не могу не вспомнить постановки Богомолова. К этим режиссеру и писателю можно относиться по-разному, но вместе они — убийственная смесь. «Карамазовых» я смотрела трижды. И там настолько мощные актерские работы у Кравченко и Вержбицкого, что хотя бы ради них можно ходить и ходить. Ну и мне удалось побывать на последнем представлении «Князя» в Ленкоме. Скандальный спектакль, живший, кажется, меньше сезона. Мощное прочтение «Идиота». Выдающаяся работа Александра Збруева и недоумение, почему это решили снять из репертуара. Меня спектакль не шокировал, но дал то самое тяжелое и гнетущее ощущение от романа.

Алёна Азаренко:

Достоевский  – абсолютно «мой» писатель. Его тяжеловесные, непростые, давящие, сложносочиненные размышления, проникновенные монологи героев, диалоги с состязательной или исповедальной интонацией, его ирония различных оттенков (и, как правило, вкусов горечи) – всё это для меня очень любопытно, близко, интересно со всех сторон. Огромный интерес для меня представляет разнообразие форм театральных постановок произведений Достоевского: драма, балет, психологический театр, постдрама – через любую призму идеи Федора Михайловича доходят до зрителя прекрасно. Самое большое впечатление из увиденных мною постановок произвели «Бесы» в Театре имени Вахтангова. Утонченный, элегантный, какой-то весь пропитанный благородством – по форме, – и тем поразительнее контраст с содержанием: о болезнях в обществе, о зреющей революции, о чудовищных поступках человека, ослепленного ложными идеалами. Помимо концертного исполнения (рояль, музыкант и минимум декораций), мне понравилась задумка со стягами, на которых написаны названия глав романа, которые проносят по сцене актёры. Есть в этом какой-то зловещий символизм и что-то роковое, прекрасное, неизбежное, как будто вот так просто судьбу народа законспектировали и вынесли на всеобщее обозрение и потомкам в назидание. К сожалению, у этого спектакля в постановке великого Юрия Петровича Любимова была непродолжительная сценическая жизнь и уже довольно давно он отправлен в архив…

Не могу также не отметить «Бесов» в исполнении Мастерской Брусникина  (режиссеры Михаил Мокеев и  Михаил Рахлин). Это интереснейший эксперимент с восприятием через текст, музыку, нестандартное обращение с текстом (но при этом уважительное), это симбиоз новаторства и традиций, увлекательное путешествие зрителя в пространстве Боярских палат СТД, попытка воссоздать атмосферу тайного общества, подслушать заговорщиков, подсмотреть мытарства и колебания революционной молодежи. В брусникинских «Бесах» сконцентрирована вся та разудалая, отважная бесовщина, притягательная, будоражащая мыслями о свободе, новом порядке,  – которая весела и хлестка до первой настоящей беды. Спектакль отправился в архив этим летом, но в пространстве Боярских палат идёт, если можно так выразиться,младший брат этих «Бесов» – «Бесы. Ночь», выдержанный в той же стилистике. Его литературной основой стали одноименные главы романа, в которых особенно ярко вырисовываются характеры главных героев.

И еще один несомненный спектакль-восторг  – это «Преступление и наказание» Константина Богомолова в петербургском театре «Приют комедианта». Это удивительно «ровный» Достоевский, как будто вполголоса, без надрыва, без бури эмоций, но такой искренний, такой настоящий. Сам Богомолов о своем спектакле говорил, что «эмоции здесь спрятаны внутрь», но от этого эмоциональный отклик, который идет из самой глубины зрительского сердца, – не становится меньше.  В чешском языке есть слово litost («литостьй») – якобы не переводимое на другие языки мира, и означает оно примерно “мучительное состояние, порожденное видом собственного, внезапно обнаруженного убожества”. Семён Захарович Мармеладов в исполнении Ильи Деля – знаменосец вот такой литости, только русской, широкой, наотмашь. Его сотканное из горечи, презрения к себе и к своей жизненной ситуации, к своим порочным привычкам «чулки ее пропил-с! Косыночку ее из козьего пуха тоже пропил..» и «Лежал я тогда… ну, да уж что! лежал пьяненькой-с…» можно слушать, только затаив дыхание и с сжимающимся от сострадания и одновременного отторжения сердцем. Тандем Александра Новикова и Дмитрия Лысенкова, Порфирий Петрович – Родион Раскольников,  -это подлинная игра в кошки-мышки. Изощренная психологическая ловушка, капкан, к которому даже самый предусмотрительный и безжалостный персонаж себя с удовольствием подгоняет, история развития диалогов от почти приятельствующих интонаций до безысходной ситуации признания на грани покаяния.  Для меня как для зрителя это «Преступление и наказание» было подлинным эстетическим удовольствием, наслаждением филигранной актерской игрой, психологическими уловками, едва уловимыми интонациями и бессмертным, как всегда актуальным текстом Фёдора Михайловича.