«Триптих» бельгийской компании Peeping Tom – трёхчастный, что следует из названия, спектакль-триллер, включающий в себя «Пропавшую дверь», «Потерянную комнату» и «Спрятанный этаж», был показан в Москве в рамках XVI Международного фестиваля-школы современного искусства «Территория» и собрал в театре «Новая Опера» не только любителей современного танца, но и тех, кто не прочь пощекотать себе нервы.

Ещё до поднятия занавеса нарастающее трубное гудение начинает нагнетать обстановку. Потом к нему добавляются зелёные стены комнаты, испещрённой дверями, тело в кресле, быстро стираемая с пола кровь. К ним в дополнение – выехавший на сцену прожектор, девушка с толстой папкой в руках, повторяющая свою роль. И вот тут ты начинаешь метаться в мыслях, пытаясь понять, что перед тобой: подсмотренная кровавая бытовая сцена (на эту мысль толкает и название труппы, ведь Peeping Tom – это «Подсматривающий Том»), или ты попал на съёмки нового фильма, планирующего пощекотать зрителям нервы. Это будто детектив наивысшего уровня, в котором тебе нужно не только определить, кто убийца, но и кто жертва.

TRIPTYCH-©-Virginia-Rota-Peeping-Tom

Но ты быстро понимаешь, что точный ответ не получить. Да, в общем-то тебе он уже и не нужен. Водоворот повторов событий, сюрреализм происходящего, то открывающиеся, то закрывающиеся двери, снующие герои, среди которых только горничную можно опознать чуть более отчётливо благодаря костюму и шелухе её действий, затягивают тебя так плотно, что ты перестаёшь копаться в сюжете и полностью утопаешь в движении на сцене.

Во второй части, действие которой происходит в каюте корабля, на первый взгляд всё вполне благочестиво: кровать, цветы, уют. Всё та же горничная проверяет, что всё в порядке и слегка подзаправятся алкоголем. Но это обманчивое спокойствие прерывается темнотой и приводит к тому, что нервам тут ещё менее спокойно. Вновь тело, та же тряпка, резво вытирающая то ли кровь, то ли отпечатки пальцев, то руками мужчины, то сама по себе. Плач ребёнка, который будто режет всё пространство и раскручивает действие ещё сильнее. Он доносится то из шкафа, который то заполнен одеждой, то людьми, то откуда-то извне. И ты вместе с героями оказываешься в этой страшной комнате, в которой в какой-то момент любая дверь или окно открывают всё тот же шкаф, не давая выхода и глотка воздуха.

TRIPTYCH-©-Virginia-Rota-Peeping-Tom

Если говорить о движениях исполнителей, то в первых двух частях, которые раньше были единым произведением без продолжения, может даже показаться, что почти совсем и нет танца. Но это обманчивое впечатление. Обыденные движения – бег, шаг, движения корпуса – убыстряются, проскальзывая в танец, пронизывающий сцену. Но в этом танце почти нет пластики за исключением двух дуэтов. В первой части мужчины и почти недвижимой женщины, что позволяет их партнёрству в полной мере раскрыться в виде абсолютной подчинённости одного другому. Во второй части в паре уже обоюдное движение, более страстное и откровенное.

Частью постановки является и смена декораций между действиями: зрители смотрят как разбирают/собирают стены, стирая одну комнату и создавая другую, как исполнители, то продолжают действие, то помогают со сменой обстановки. Это позволяет одновременно и подсмотреть то или почти то, что обычно происходит за опущенным занавесом, но, что самое главное, не потерять нить напряжения и степень погружения в действие.

TRIPTYCH-©-Virginia-Rota-Peeping-Tom

Третья часть, которая была добавлена к этой постановке позже, с одной стороны, стилистически равна двум первым, с другой, отличается от них отсутствием напряжения от условного сюжета, но присутствием танца в большем своём проявлении. Она также открывается неспрятанной сменой декораций, а ещё поющей девушкой и мрачной атмосферой заброшенного ресторана. Здесь тоже, как и в первых двух частях, есть дуэт, в котором героиня находится в непрекращающейся поддержке, паря не только на руках партнёра, но и в льющейся сверху воде.

В этой части каждый исполнитель обретает то, чего у него не было ранее – пластику. Она проявляется в их движениях, которые раньше были ломанными и угловатыми, в их условном вырастании из воды, которой наполнена вся сцена, в их подхватываемом ветром беге по кругу.

Апогей и этой части, и всей постановки – это в буквальном смысле взлетающие над водой обнажённые тела (какие-то из них и буквально обнажённые). И, пожалуй, это главное откровение всей постановки, которое заключается совсем не в наготе, а в истинной красоте происходящего.

TRIPTYCH-©-Virginia-Rota-Peeping-Tom

Всё это под «музыкальный» гул, раскаты звука и его бурление напоминает мутный жутковатый сон, наполненный событиями вроде бы и связанными, в чём-то логичными и даже последовательными, но в конечном счёте абсурдными. И это состояние плутания по закоулкам сна, пробуждения и глотка свободы от него и постановщикам (хореографам Габриэле Карризо и Франку Шартье), и исполнителям удалось мастерки воспроизвести в реальности.

Текст Юлия Фокина