Не так часто можно встретить произведение, написанное на недетскую тему, при этом понятное и интересное и юным, и взрослым читателям. Книга Ольги Громовой “Сахарный ребенок” посвящена детству и взрослению девочки Стеллы в эпоху 30-40х годов прошлого века в СССР и основана на воспоминаниях героини – той самой Стеллы Нудольской, которая была выслана с матерью из Москвы в Киргизию после ареста отца. В Центре имени Мейерхольда в конце октября состоялась премьера одноименного спектакля режиссера Полины Стружковой, в котором соединен текст книги, музыка, множество предметов ушедшей эпохи, необычная работа с пространством и зрителями. На счету Полины Стружковой более 15 спектаклей, поставленных в театрах России и за рубежом, включая, вероятно, знакомый столичным юным зрителям и их родителям трогательный “Мама-Кот” в Московском академическом театре имени Маяковского. Спектакль “Сахарный ребенок” – работа особого рода, выбивающаяся из традиционного репертуара ТЮЗов.

Стоит также отметить, что это уже не первый опыт постановки в стенах Центра имени Мейерхольда спектакля для детей и подростков на тему репрессий, сталинского террора и войны: с 2018 года в театре с большим успехом идет спектакль “Дети ворона” по книге Юлии Яковлевой.

В небольшом Чёрном зале ЦИМа зрители рассаживаются на коробки и принимают участие в спектакле, зачитывая по просьбе актеров (их всего трое) названия на разных коробках, из которых выуживаются предметы, воспоминания и новые фрагменты повествования. “Сахарный ребенок”, несмотря на реальную основу, – это не рассказ о людях, переживших репрессии и Отечественную войну, а история, по сути, отнятого, искалеченного детства, рассказанная от лица девочки уже зрелой, пожилой женщиной, которая не переносит в эти воспоминания груз пережитых лет и прочувствованной боли, а просто констатирует отдельные факты, фиксирует события, с детской наивностью, непосредственностью, прямотой и честностью. Оттого и воспринимается происходящее в театральном зале одновременно трагично и в то же время с некоторым одухотворением.

В тех воспоминаниях, в которые погружают зрителя в ЦИМе, нет ощущения злости, ненависти, отчаяния, надрыва, но есть обволакивающая грусть, тоска, проблески надежды, уроки мужества и честного, достойного поведения, повод для улыбки и душевного тепла. “Сахарный ребенок” – это история ежедневного подвига маленькой девочки и ее мамы, история борьбы с ужасными обстоятельствами, история роста личности, попавшей в маховик огромной бездушной системы. Это также история дружбы, взросления, встречи с другой культурой – история жизни, которая есть повсюду и которая теплится везде, несмотря ни на что.

Сложный вопрос – как рассказать юным зрителям (спектакль рекомендован к просмотру с возраста 10 лет) о том, о чём рассказывать тяжело, но необходимо, – решен творческой группой с большой находчивостью и заботой о подрастающем поколении: через метафоры, образы, детские фантазии и ощущения главной героини, через игру света, отрывки из книг и песен. Создается ощущение, что маленькая Стелла делится с тобой своими секретами, создавая доверительные отношения между вами, а потому не страшно – ты слушаешь интересные истории и веришь в счастливый финал.

Драматичные события из жизни нашей страны – то, о чем следует знать, а воспоминания Стеллы о детских годах, маме, отце, окружении и друзьях в ссылке в далёкой Киргизии – это тот наглядный, конкретный пример, который становится ощутимым, почти осязаемым в рамках театрального пространства. И такой метод познания – через искусство, через действие, – становится очень наглядным, возможно, лучшим, при этом не травматичным, но не искажающим истины. “Сахарный ребенок” – спектакль, жанр и формат которого затруднительно определить исчерпывающим образом, несмотря на кажущуюся простоту формы и стройное повествование. Это постановка для семейного просмотра: взрослым будет наверняка интересно увидеть, как можно поставить возрастной категории 10+ и рассказать о тяжелом времени в истории нашей родины, а юным зрителям будет интересно услышать непростую историю чужого детства, которая, однако, требует определенных пояснений и уточнений политического и исторического контекста, – и в этом задача взрослых сопровождающих на спектакле. Поэтому данный спектакль хочется рекомендовать именно к совместному просмотру детей и взрослых.

Создатели спектакля не стали заигрывать с тотальной стилизацией пространства “под тридцатые-сороковые”, ограничившись отдельными атрибутами ушедшего времени и лагерного быта (к счастью, не знакомого зрителю): каждая сцена, каждый эпизод сопровождается или обыгрывает какой-то артефакт, будь то пара колючих варежек, подвешенный кусок рельса (по-лагерному – “било”), чёрные сапоги, кусковое грубое мыло или стеклянные пузырьки с лекарствами…

Коробки, являющиеся визуальной доминантой спектакля, создают, с одной стороны, ощущение непостоянства пребывания, как будто героиня с мамой в этой точке не навсегда, как будто они сидят “на чемоданах” и ожидают переезда и возвращения в родную Москву. С другой стороны, с первых минут возникает ощущение “заархивированности” жизни Стеллы: её прошлая жизнь разложена по полочкам на события, потрясения, предметы, звуки, строки, песни, мамины наставления, происшествия и ощущения, все они подписаны и спрятаны от посторонних глаз – чётко и надежно, – и извлекаются на свет только по просьбе собеседника или по нестерпимому велению сердца самой Стеллы. Удивительно, как много запомнила Стелла из своего далекого детства и как хорошо её память сохранила это всё на долгие десятилетия (очевидно, благодаря ежедневному опыту).

Стоит отметить, что эмоции и впечатления от просмотра спектакля у детей и взрослых будут, конечно, разные. И весьма разнообразные. Но удивительная солидарность возникает у зрителей всех возрастов в появлении давящего тяготящего чувства несправедливости, обиды за Стеллу: несправедливо разлучённую (на пару с мамой) с отцом и заботливой няней, несправедливо обижаемую и лищаемую полноценного детства, хорошего образования, несправедливо помещенную в обстоятельства, в которых она постоянно испытывает лишения, несправедливо наказываемую за честность и смелость, несправедливо обделяемую заслуженными высокими оценками за учебу… “Несправедливо, так нельзя, так не честно! ” – хочется то и дело крикнуть. Такая сильная (но не единственная) эмоция дорогого стоит. Подобный отклик в сердце юного зрителя является свидетельством значимости и особенной нравственной ценности спектакля подобного рода.

Билеты

Текст Алена Азаренко