Солистка МАМТ меццо-сопрано Наталья Зимина – представитель удивительной музыкальной династии, ученица таких великих певиц, как Галина Вишневская и Любовь Казарновская, любимая зрителем Изабелла в “Итальянке в Алжире” и Розина из “Севильского цирюльника”. Наталья рассказала нашему сайту о том, как ей живется на карантине, о работе с Казарновской, об обширном меццовом репертуаре и своей невероятной семье.

Об этом интервью мы договаривались еще тогда, когда можно было выходить из дома и ходить в театр. Теперь же мы делаем его онлайн, так как другой возможности просто нет. В сложившейся ситуации не могу не спросить, как оперная певица, особенно с таким обширным репертуаром как Ваш, переживает карантин?

Спокойно, насколько это возможно. Конечно, были запланированы спектакли и концерты, к которым долго готовилась. Но все не просто так, значит, этот период необходим каждому из нас. Нужно поберечь себя и близких. Побыть наедине с самим собой. Переосмыслить какие-то моменты. Я с интересом наблюдаю за трансляциями многих театров, читаю, смотрю фильмы. Время летит очень быстро. Дай Бог всем здоровья!

Репетируете ли Вы дома? Может быть, связываетесь с педагогами или коллегами по видеосвязи? Или для Вас вынужденный карантин – это возможность небольшой передышки?

фото С. Родионов

Я стараюсь поддерживать форму и смотреть новый материал. С моим педагогом Любовью Юрьевной Казарновской предпочитаю живое общение. Мы всегда на связи, и в любой момент я могу получить бесценный совет, отправить запись репетиции или спектакля. Любовь Юрьевна обязательно найдет время в своем напряженном рабочем графике, чтобы прослушать, сделать замечания по технологии, стилистике, языку, образу. Я с нетерпением жду окончания карантина, чтобы продолжить заниматься.

Наталья, Вы работаете в театре уже шесть сезонов и за это время очень полюбились публике. Расскажите, как Вы попали в оперную музыку вообще и в театр?

В музыке я была всегда: музыкальная семья, детская труппа театра «Отражение», основанного ныне покойной солисткой детского музыкального театра Н.Сац С.С. Савочкиной, детская труппа камерного музыкального театра Б.А. Покровского. Что касается моего профессионального образования, то в 2012 году окончила с отличием Академию хорового искусства им. В.С. Попова (класс проф. Милады Ярешко), в 2012–2014 году стажировалась в Центре оперного пения Галины Вишневской. Я попала в последний, десятый набор, который слушала и отбирала лично Галина Павловна Вишневская. С 2014 года – солистка-стажер Московского академического Музыкального театра К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, с 2015 года – солистка.

Для Вас это был очевидный путь или Вы удивили своих родных своим выбором?

У нас многодетная семья, я самая старшая из детей. Все братья выросли личностями с абсолютно непохожими характерами, интересами и определились в разных профессиях. Родители не должны давить. Мои родители оба закончили Московскую консерваторию: мама по двум специальностям (органистка и теоретик), папа по классу виолончели. Он является Заслуженным артистом России (2010). Окончил музыкальную школу и Академическое училище при Московской консерватории; в 1990 г. — Московскую государственную консерваторию имени П. И. Чайковского (1990) по классу профессора Н. Н. Шаховской. С 1988 по 1995 год – концертмейстер группы виолончелей в Московском камерном оркестре под управлением Игоря Жукова; с 1995 по 2001 год – концертмейстер, солист Российского Государственного симфонического оркестра «Молодая Россия» (дирижёр – Марк Горенштейн). С 2001 года и по настоящее время — первый концертмейстер, солист Академического симфонического оркестра Московской государственной академической филармонии под управлением Юрия Симонова.

То есть, у Вас практически не было выбора с такой невероятно музыкальной семьей?

Я думаю, что абсолютно у каждого человека есть профессиональное призвание, а вот почувствуют ли его родители, поможет ли собственная интуиция, судьба. Здесь всегда много нюансов и конечно доля случая. Меня никто насильно не приучал к классике. Гены играют большую роль (моя бабушка – потрясающая контральто, а дедушка тенор) и, вероятно, судьба.

сцена из оперы “Евгений Онегин” / фото С. Родионов

Мама пела мне вместо колыбельной песню Марфы «Исходила младешенька…». Сейчас это одна из самых любимых партий в театре. Я ребенок от первого брака. Большая редкость в добрых отношениях со всеми пятью братьями и обоими безгранично любящими меня отцами! Мой второй папа художник и поэт М.Е. Левашов с детства поддерживал меня в профессии и уже в 5 лет построил дома театр, состоящий из огромного бархатного зелёного занавеса в пол и прожекторов. Сколько себя помню, было непреодолимое желание именно не выступать, а петь, находиться в этом волшебном мире театра, постоянно слушать много музыки не только вокальной, но и инструментальной, и симфонической. Современная «музыка» никогда не интересовала, это непереносимость на физиологическом уровне, до физической боли, которая осталась по сей день.

Буквально недавно у Вас прошли две блестящие премьеры – «Зимний вечер в Шамони» и «Влюбленный дьявол». Совершенно разные по настроению и формату спектакли. Какой из них Вам ближе? Радость оперетты или сложная ломаная музыка Вустина?

Оперетта один из самых сложных музыкальных жанров, а современная музыка очень непроста для восприятия. Мне были интересны обе постановки. Люблю сам процесс репетиций, поиска в себе новых возможностей, граней, красок, черт, о наличии которых в себе ты можешь даже не подозревать. Интересно наблюдать за всеми коллегами, как они раскрываются в новых партиях и меняются в работе день ото дня. Весь этот процесс всегда на пользу и идёт в копилку собственного опыта.

Вы говорили в интервью, что любите все свои роли. А над какими ролями работалось наиболее интересно? Может быть, даже что было сложнее всего?

Я считаю, что, не полюбив роль, даже если твой персонаж негативный, невозможно играть. Я ищу в каждой героине то, что притягивает, и оправдываю отталкивающие черты. Интереснее всего, конечно, работать над большими партиями великих композиторов. Сложнее всего мне работается над второстепенными партиями. Знаю, «нет маленьких ролей», но отвечаю честно: это не гордость. Мне действительно очень непросто петь и работать над небольшими партиями. Я жадная до работы. Каждая новая роль вынашивается как дитя. Хочется жить, чувствовать, петь, развиваться на сцене дольше, пока есть для этого силы и возможности. Хочется, чтобы репертуар всегда был полезен и подходил моему голосу, но такого, к великому сожалению, не бывает.

сцена из оперы “Война и мир” / фото С. Родионов

Вы упомянули своих легендарных учителей – Галину Вишневскую и Любовь Казарновскую. Расскажите, как они повлияли на Ваш голос, на Вас как профессионала? Ведь далеко не каждому выпадает возможность работать с такими людьми.

С Галиной Вишневской у меня было немного уроков. Когда я пела, она неотрывно смотрела и, казалось, пела со мной. В созданном ее руками Центре оперного пения я сделала свои первые настоящие шаги на сцене. Партии, мастер-классы, первые постановки. Не все после окончания ВУЗа готовы к работе в театре. Мне была полезна и очень помогла эта ступень. На последнем уроке Галина Павловна сказала мне: «Ну вот, нос припудришь и Кармен! Через два года в любой театр!» В точности так и произошло.

С Любовью Юрьевной Вы познакомились меньше двух лет назад. Как произошла эта судьбоносная встреча? Какой она педагог?

Я благодарна судьбе за такой подарок: встреча с потрясающим человеком и великолепной певицей два года назад перевернула мою жизнь. На одном из концертов Любовь Юрьевна была в зале, но я не осмелилась к ней подойти и спросить ее впечатление. Через несколько месяцев отец был в Италии на мастер-классах с младшим братом, и там они разговорились. Оказалось, что Л.Ю. помнит меня и не отказывается прослушать еще раз. Я очень волновалась на первых занятиях, но сразу почувствовала огромный педагогический дар, масштаб личности, огромный профессиональный опыт и неравнодушие!

А, самое главное, постоянно меняющееся качественное звучание голоса, новые краски, репертуар! Голос и свои мышечные ощущения не обманешь! Такие педагоги на вес золота. За время наших занятий параллельно с работой в театре я участвовала во многих конкурсах в России и за рубежом. Мы тщательно готовились к каждому конкурсу и новой партии. Участие в конкурсах – это огромный и непростой профессиональный опыт. По моему мнению, в наше непростое время довольно редко видишь объективность жюри. И необходимо всегда самому адекватно оценивать ситуацию, делать правильные выводы. В моем «багаже» несколько десятков конкурсов, и я не жалею об участии в каждом из них. Новый репертуар, новые ощущения, впечатления, постоянная работа не только с голосом, но и со своей психикой. В то же время, есть множество потрясающих музыкантов, никогда не участвовавших ни в одном конкурсе. Это должен быть личный выбор каждого.

Ваши ярчайшие партии, Изабелла в «Итальянке в Алжире» и Дуэнья в «Обручение в монастыре», очень любят опытные, знающие зрители МАМТ. Над какими еще партиями для Вашего голоса Вы бы хотели поработать?

Для настоящего полноценного меццо-сопрано написано множество прекрасных партий. У Джоаккино Россини сорок шесть опер, у Джузеппе Верди двадцать шесть, у Гаэтано Доницетти – шестьдесят восемь, из которых далеко не все на слуху у наших зрителей. Также и с остальными композиторами. Могу перечислить несколько партий, над которыми думаю и которые хотелось бы исполнить: совсем не идет «Самсон и Далила» Камиля Сен-Санса, в которой одна из самых желанных и подходящих мне партий – Далила. Еще Принцесса де Буйон в «Адриане Лекуврер» Франческо Чилеа, Леонора в «Фаворитке» Доницетти, Шарлотта в «Вертере» Жюля Массне, Сантуцца в «Сельской чести» П. Масканьи, все партии для меццо-сопрано в операх Дж. Верди и Н.А. Римского-Корсакова и великое множество других.

сцена из оперы “Итальянка в Алжире” / фото С. Родионов

Вы перечислили столько опер для меццо-сопрано, их оказывается великое множество. Как Вы думаете, почему сейчас многие из них забыты, не так модны и непопулярны на сценах?

Я перечислила только малую их часть. В каждом театре есть своя репертуарная политика, несколько премьер в сезоне. Оперы к постановке выбираются и утверждаются руководством. Для штатных солистов случаются и несколько сезонов занятости только в текущем репертуаре, потому что в новых постановках просто нет их типа голоса, они не задействованы.

Абсолютно каждый певец перечислит десятки желанных партий для своего типа голоса, которые были бы интересны и им, и зрителям. Я бы с огромным удовольствием пела больше новых главных партий в сезон. Конечно, есть мода. Зритель идет на общеизвестные названия опер, на определенных певцов, режиссеров. Но открывать и себе, и публике новую музыку, где-то даже «приучать» к ней, мне кажется, просто необходимо.

«Фрау Шиндлер» – опера, поставленная по мотивам фильма «Список Шиндлера», премьера которой состоялась в 2017 году, а в МАМТ в 2018. Как Вам работалось с музыкой Томаса Морса и таким непростым психологически материалом?

У каждой своей героини я стараюсь позаимствовать хотя бы одно качество для себя, для самосовершенствования. У Эмилии это огромная сила, безграничная преданность и любовь к мужу и людям, несмотря ни на какие обстоятельства. Все знают ее супруга как героя, но также не надо забывать, что за каждым сильным мужчиной стоит сильная женщина. Ее подвиг недооценен, у нее тяжелейшая судьба. По моим ощущениям, эта опера – больше драматический спектакль. Оба акта главная героиня почти не уходит со сцены. Перед немногочисленной публикой (это была моя первая и пока единственная работа на Малой сцене театра) проходит ее жизнь, наполненная и мимолетным счастьем, и тяжелейшими испытаниями с момента замужества и до глубокой старости. Очень интересно было работать с режиссером В.М. Алениковым. С клавиром Т. Морса я не расставалась четыре месяца, ежедневно занимаясь, даже в летний отпуск. И, как и с любым материалом, помимо педагога я работаю со своей мамой, которая разбирает мне музыку в мельчайших деталях: гармонии, фразы, интонации, мотивы, дыхание и т.д. Это долгая, необходимая и кропотливая работа, которой мало кто сейчас занимается. Я очень благодарна маме и без нее бы не справилась.

сцена из оперы “Фрау Шиндлер” / фото С. Родионов

Сейчас как никогда есть время для того, чтобы посмотреть спектакли в записи, разобраться в обширном мировом репертуаре и особенностях голосов. Если говорить о меццовых партиях, на какие спектакли Вы бы порекомендовали обратить внимание зрителям, особенно тем, кто пока только входит в мир оперы.

Тем, кто только входит в мир оперы, я бы посоветовала смотреть сейчас как можно больше: и оперы, и балеты, и концерты, все, что ложится им на душу в любых театрах и на любых концертных площадках в неограниченном количестве. Именно сейчас есть возможность поискать, наполниться..

Я желаю всем терпения, здоровья и физического, и душевного и помощи Божьей во всех благих начинаниях!