6 июня на Маленькой сцене РАМТ состоялась премьера “Станционного смотрителя”. Это первая из пяти запланированных постановок театрального цикла “Повести Белкина”, в рамках которого молодые режиссеры представляют свое видение классических произведений школьной программы. Дата 6 июня была выбрана неслучайно: кроме того, что в этом году мы празднуем 220 лет со дня рождения А.С. Пушкина, в этот же день появился на свет художественный руководитель РАМТ Алексей Владимирович Бородин. Премьеры оставшихся “Повестей” мы увидим в течение будущего года: «Метель» – ноябрь 2019, «Гробовщик» – январь 2010, «Выстрел» – апрель 2020, «Барышня-крестьянка» – июнь 2020.
«Станционного смотрителя» поставил Михаил Станкевич, перед которым была непростая задача: перенести программное, в чем-то даже надоевшее школьникам, произведение на сцену, сделав его понятным и интересным современному зрителю. Маленькая сцена РАМТ оказалась идеальной площадкой для этой работы. Зритель, заходя в зал, оказывается в узком коридоре между двумя наборами деревянных рядов. Вдалеке стоит сундук, на нем сидит человек, перебирает рукописные листы. Это Белкин, начинающий писатель (Алексей Гладков). Он ждет нас, чтобы рассказать грустную историю станционного смотрителя и его дочери. После того как все разместились, в коридоре раскатывают длинную лоскутную дорожку. Мы становимся пассажирами поезда, теми случайными незнакомцами, которым можно излить душу. Свист поезда, темнота, фонарь…коридор – все это становится почти бесконечным. Из темноты выходит Самсон Вырин (Олег Зима) – главный герой, одинокий, с воспаленными глазами, в потертом поношенном пальто – и начинает свою скорбную повесть.
Михаил Станкевич в своей трактовке «Станционного смотрителя» постарался уйти от хрестоматийной версии:
«Мне лично в школе четко сказали: кто прав, а кто виноват. Я железно знал, что Самсон ‒ хороший, Дуня ‒ мерзавка, Минский ‒ совратитель. Мне было все очень понятно, а сейчас работа шла с сентября, мне надо было избавиться от учительницы за моей спиной, которая мне говорила, кто прав. Я с ней боролся где-то до февраля, потом начал разбираться с Пушкиным».
Жанр спектакля определен как «сентиментальная фантазия на тему одного горя». В процессе репетиций Дуня обрела свой собственный голос: кроме привычного рассказа Самсона зритель услышит и точку зрения его дочери. В книге же у нее буквально одна реплика. Роль Дуни исполняют две актрисы: Дарья Рощина и Марианна Ильина. У каждой собственный придуманный лично монолог. Даже костюмы «сбежавших от отца» героинь различны: Марианна Ильина предстает в золоте и богатстве драгоценностей, Дарья Рощина видится Самсону в белом кружевном платье невесты.
Спектакль, переходя в плоскость Дуни, выводит нас за границы XIX века. Ее монолог не типичен для уездной барышни и больше подходит современной девушке. Но именно здесь самая большая удача спектакля: однобокая история «про блудного сына» переходит в проблему «отцов и детей». При этом, желая новой для себя счастливой жизни, Дуня в версии РАМТ искренне и глубоко любит отца. Всю первую половину спектакля мы наблюдаем эту нежную трогательную взаимную любовь, достигающую пика при отъезде в церковь. Но двери захлопнулись и выбор сделан. Увезший Дуню гусар Минский (Константин Юрченко) щеголеват, заносчив. Впервые он появляется в огромной шубе и меховой шапке, занимая все пространство сцены и постепенно проникая в мысли Дуни. Его образ прописан пунктирно, но мы можем заметить, как меняется и его персонаж в процессе действия. Минский Юрченко правда любит свою уездную барышню и увез её не из простой прихоти.
Вырин собирается за дочерью в Петербург как в крестовый поход, доставая из сундука шлем и доспехи. Чистый образ старого солдата, внезапно ставшего рыцарем, защищающим честь прекрасной дамы. Когда-то сильный Самсон, потерявший свою Далилу. «Авось приведу я домой овечку мою», – сетует он, пересказывая нам библейскую историю о блудном сыне.
Олег Зима в роли станционного смотрителя просто потрясает: неважно на стороне отцов или детей ваши симпатии и правда, ты сопереживаешь его герою из самого сердца. Живой, полный сил в начале, он превращается в потерявшего смысл жизни старика.
«Это материал для меня достаточно тяжкий, и в такие моменты мне надо куда-то зарыться, чтобы хотя бы минут 40 никого не слышать, не видеть просто. Я историю перекручиваю, накручиваю себя, все переживаю. Я этот текст прогоняю раз 15: сам себя спрашиваю, сам себе отвечаю».
Знакомый со школьной скамьи сюжет режет по живому: невозможно не реагировать на метания Дуни между долгом к отцу и желанием иной жизни, на решительность Самсона, готового на все ради своей дочки. Даже Минский, обычно не вызывающий почти никаких эмоций, здесь обретает объем и свою собственную правду. Артисты оказываются так близко к зрителю, что можно разглядеть слезы героев. Эти слезы передаются и зрителям.
Неловко перебирает в финале, сидя на сундуке, свои записи Иван Петрович Белкин, читая нам отрывки из других своих повестей. Всё не то. Наконец находит «Станционного смотрителя». История маленького человека Самсона Вырина лишь одна из калейдоскопа образов. Уже и нет его на свете. Лишь мальчик Ваня, сын пивовара, рассказывает, как обучил его вырезать дудочки старик Самсон, да приезжала после смерти его одна барыня. Долго плакала на могиле, да дала пятак серебром, cлавная барыня.
Текст Ольга Шишорина
NO COMMENT