В качестве эпиграфа автор хотел бы использовать блестящие цитаты Виктора Пелевина в исполнении Игоря Миркурбанова, но они не прошли цензуру.

Пустой этаж башни «Меркурий» превращён Ларисой Ломакиной то ли в зрительный зал, то ли в галерею современного искусства. Модные гости с коктейлями с интересом разглядывают ОМОНовцев в розовом и красивые женские попы, очевидно страдая от навязчиво громкого и не дающего нормально пообщаться Штрауса, заменяющего привычные театральные звонки. Может быть, так и должен выглядеть театр в будущем, но сейчас его таким сделал Константин Богомолов, выбрав для своего нового спектакля нашумевший роман Виктора Пелевина «iPhuck 10». Кто, если не Богомолов, так бесстрашно топчущий театральные и литературные устои на российских и мировых подмостках, мог бы поставить именно это произведение Пелевина, плюющего на миропорядок с высокой башни? Тем более, что эта постановка показала, что и подмостков-то давно нет.

Действие романа происходит во второй половине ХХI века, и более подходящего пространственного решения, скорее всего, просто не найти. По словам создателей спектакля, он вышел анти-иммерсивным – зрители сидят на своих местах в трёх разных секторах, а актеры приходят к ним сами. Среди них – любимые Богомоловым Дарья Мороз и Игорь Миркурбанов, но есть и новые лица – шестеро выпускников мастерской Дмитрия Брусникина, уже знакомые зрителям по спектаклям «Родина» и «Конармия» в ЦИМе и постановкам в театре «Практика». Один сектор видит их вживую, остальные, конечно же, смотрят прямую трансляцию на больших экранах – здесь режиссёр так же верен себе.

Удивительно, но пелевинский текст почти не тронут, оставшись в своём оригинальном великолепии. Пелевин поднимает самые актуальные, на его взгляд, темы, над которыми, возможно, будут ломать головы в будущем: многообразие и равноправие гендеров, современное искусство, сложное для понимания, но почти обязательное для любви, взаимоотношения авторов и критиков, коих – по обе стороны баррикад – стало непривычно много. В приличном обществе даже ирония в их адрес табуирована, но автора это не останавливает, скорее раззадоривает, и он язвительно и честно глумится над своего рода священными коровами. Центральной идеей становится переход от личных взаимоотношений к цифровым, причём буквально во всем. В нашем с вами будущем, как предрекает Пелевин, секс станет делом постыдным, его результат заменит искусственное оплодотворение, а для самого процесса изобретут два новомодных механизма, iPhuck и андрогин (ни на что, конечно, не намекаем).

В этом сложном будущем Порфирий Петрович и Маруха Чо, главные герои романа и спектакля, встречаются не случайно. Он искусственный интеллект, расследующий преступления и одновременно пишущий о них романы, она арендует его в личное использование для поиска объектов искусства гипсового века – именно так для историков может называться наше с вами время. По мере вынужденного взаимодействия они узнают друг о друге слишком много нового, в том числе и того, чего знать не хотелось бы. Порфирий оказывается слишком умён и, открыв страшные тайны Марухи, с высокой вероятностью обрекает себя на гибель.

Главным в почти детективной истории оказывается не интрига, а средства, которыми она раскрывается. Поиски произведений «раннего и среднего Гипса» сводят героев с аналитиками, галеристами, кураторами, критиками, художниками и прочими специалистами, разговоры с которыми – вся соль если не книги, то спектакля уж точно. Как всегда яркий в выразительных средствах Миркурбанов начинает глуше, чем обычно. Тем сочнее для публики, подготовленной или ещё не знакомой с его работами с Богомоловым, выглядят его яркие взрывные монологи во втором действии. Дарья Мороз из «бабы с яйцами», как определяется ее гендер в начале, превращается в соблазнительную и соблазнённую роковую женщину. Гладстон Махиб и Василий Михайлов, оба выглядящие так, как будто будущее – красивое и свободное – уже наступило, выдают такие емкие роли, что их тексты хочется записать, растащить на цитаты, а некоторые из них и повесить над кроватью для большей пользы.

Каждый монолог важно слушать, осознавая каждое слово – ведь лишних у Пелевина нет, как бы вы к нему ни относились. За глумом над всем на свете стоит подлинная реальность. Даже сквозь злость и шутовство критик может узнать себя, галерист – задуматься, не о нем ли идет речь в книге, а художник – задаться вопросом, не выглядит ли часть его работ так же, как описанный в романе акционизм Павленского и фреска «Путин похищает радугу у пидорасов».

Если не считать трёх разных пространств для разных театральных действий, сценография проста и невычурна – идеально подходит к минималистской атмосфере будущего. Мороз и Миркурбанов бродят сквозь сцены в строгом порядке и встречаются полноценно только вдали от любопытных глаз, для акта своей виртуальной любви.

Выбор сектора не принципиален, вы все равно не скроетесь от героев, они придут к вам лично или через экраны. Как не удастся скрыться от симфонической поэмы Штрауса «Так говорил Заратустра», которой настигал своих зрителей ещё сэр Стенли Кубрик в «Космической одиссее 2001», и которая здесь бьет набатом, не замолкая по несколько минут. Кубрик тоже говорил об искусственном интеллекте высшего разряда, который в нашем уже наступившем будущем мог бы уничтожить людей, посягнувших на его замыслы. Современный Заратустра пошёл дальше, предполагая, что человечество загонит себя в угол и убьёт и себя, и высший разум заодно. Какие времена, такие и пророки.

Билеты

фото пресс-служба