Алена Азаренко:

Один из моих любимых спектаклей в постановке Миндаугаса Карбаускиса – «Господин Пунтила и его слуга Матти», который идет в Маяковке на сцене на Сретенке. Это постановка по пьесе Бертольда Брехта, которая охарактеризована автором как «народная комедия». В действительности, это комедия с элементами социальной драмы, в которой затронуты не только тем пьянства как общественного явления и национальной проблемы, но и вопросы взаимоотношения господина и подчиненного, а шире – власти, меры во власти и в пристрастиях, – и всё это окутано лёгким патриотическим флёром. На сцене мы видим потрясающий дуэт Михаила Филиппова (господин Пунтила собственной персоной, зажиточный владелец финского имения) и Анатолия Лобоцкого (его шофёр Матти), между которыми – в зависимости от степени трезвости Пунтилы – разворачивается широчайшая палитра отношений, с многочисленными оттенками и нюансами, сопровождаемых диалогами на разные темы. Всё происходящее похоже на комедию положений, в то же время гомерически смешные эпизоды чередуются с эпизодами глубокой философии, размышлениями о природе человека, картинами жизни простых людей, бытовыми зарисовками. В спектакле прекрасно оформлено пространство (сценография Сергея Бархина, долгие годы сотрудничавшего с Маяковкой) – на сцене крепкий союз символизма и романтизма: батарея пустых разнокалиберных бутылок на авансцене недвусмысленно намекает на главную проблему и ключ к разгадке переменчивого настроения Пунтилы, на заднем плане – перевернутые макеты домиков и лесов – милое напоминание о тихой Финляндии, лаконичные стволы деревьев наводят на мысль о лесах и лесопилке взбалмошного хозяина….

На мой взгляд, «Господин Пунтила и его слуга Матти» – редкий образец комедии (точнее, трагикомедии) высочайшего класса, к тому же, нас сегодняшний день это единственная постановка пьесы Брехта на российской сцене, что делает этот спектакль еще более ценным. В нём угадывается авторский почерк Карбаускиса: сочетание динамичности – с передышками на философские размышления, блестяще подобранный актерский состав с абсолютным попаданием в типажи, достоверность происходящего, под которой подразумевается погружение зрителя в атмосферу событий, эффект присутствия, тонкая ирония в повествовании, сбалансированный драматизм и особая эстетика в каждой постановке, когда сохранён оригинальный текст произведения – и при этом он не кажется анахронизмом, но звучит актуально, живо и свежо. И в каждом спектакле – лёгкая грусть, а после него – ощущение, будто тебе заглянули в сердце, и ностальгическое настроение передалось от героев тебе лично и осталось с тобой за пределами театра.

Также не могу не отметить спектакль в постановке Миндаугаса Карбаускиса, который произвёл на меня совершенно особое впечатление несколько лет назад, – это «Кант», спектакль-обед в жанре «о критике чистого разума» по одноименной пьесе Марюса Ивашкявичюса (кстати, также единственная постановка на отечественной сцене). Это совершенно уникальный спектакль не только из-за сложной и оригинальной драматургии, а также необычного оформления сценического пространства (и снова сценография Сергея Бархина) – это настоящий подарок и своего рода театрально-философский эксперимент для каждого зрителя: быть свидетелем занятных размышлений и словесных поединков в исполнении ведущих актеров театра, находиться в непосредственной близости к ним, да еще и на сцене (для каждого показа на главной сцене театра возводят просторный кабинет-шестигранник, покрытый алым бархатом, зрители рассаживаются вокруг актеров). Определенно, «Кант» – этот новый уровень театрального опыта, просмотр спектакля требует усердной интеллектуальной работы и (желательно) осведомленности о жизни и творчестве Иммануила Канта. Я бы даже сказала, что данная пьеса – для искушенного зрителя. Я с уверенностью полагаю, что «Кант» – это жемчужина не только в репертуаре Театра имени Владимира Маяковского, но и редкий образец высокоинтеллектуального, выдающегося спектакля на российской театральной сцене в принципе.

Ольга Шишорина:

В моем мире Карбаускис – режиссер, который может в доступном и понятном зрителю ключе рассказать о сложных, больших произведениях. Например, «Будденброки» Томаса Манна, за которых он был награжден Нобелевской премией. Мало, кто, увы, их читал, но благодаря спектаклю в РАМТе был глубоко знаком с этим семейством. Или «Русский роман», пьеса Марюса Ивашкявичюса об измученной гениальностью своего мужа Софье Андреевне Толстой, воюющей за мужа даже с его персонажами, слишком уж жизнь литературных героев сплелась с жизнью настоящих людей.

И в том, и в другом случае получились спектакли, о которых хочется размышлять, спорить. Бесконечно человечные и человеколюбивые. Аскетизм сценографии, ведь несущая конструкция спектаклей Карбаускиса – актеры. Филигранные, с отточенной до мелочей ролью.

А еще отдельно в моем списке стоит один из самых тяжелых и трогательных спектаклей о войне – «Ничья длится мгновение» в РАМТе. Спектакль, который, увы, как и «Будденброки», ушел из репертуара, но, к счастью, доступен в записи. Восстать или смириться, выбрать других или себя, остаться ли Человеком с большой буквы. Именно эти вопросы вынужден задать себе молодой, еще мальчишка Исаак Липман (феноменальный Дмитрий Кривощапов), живущий в еврейском гетто и вынужденный сыграть свою главную шахматную партию с немецким офицером.

Больше сложных разговоров о человеке, Миндаугас, они нам очень нужны!