Новый «Макбет», премьера которого состоялась в театре “Школа драматического искусства” на минувшей неделе, запомнится зрителям не только как яркое музыкальное действие, наполненное сказочными, мистическими и комедийными эпизодами. Осовремененная трактовка «шотландской пьесы» Шекспира в стенах ШДИ практически лишена канонического мрачного, тяжеловесного повествования о природе власти, кровавых расправах и сумасшествии тирана, который традиционно превалирует в спектаклях «Макбет» в отечественных и зарубежных театрах. Особенной постановку Александра Огарёва делают множество оригинальных приёмов, неожиданных поворотов, текстовые импровизации и смещение смысловых акцентов.
Во-первых, «Макбет» в школе драматического искусства нельзя однозначно отнести к какому-либо определенному жанру. Совершенно очевидно (с первых минут), что это не трагедия. Разнообразие приемов, сцен, обилие музыкальных композиций, пестрота визуального ряда и литературное наполнение наталкивают на мысли о чёрной комедии, фарсе и сатире – с элементами трагедии и хеппи-эндом: было тяжело, но временами забавно, тиран свержен, справедливость в лице законного наследника престола восторжествовала.
Во-вторых, текст шекспировской трагедии (в самом современном из существующих переводов на русский язык, сделанном в 2015 году Андреем Черновым, не успевшим стать для зрителей еще ни привычным, ни тем более классическим) является не единственным литературным источником спектакля. В постановке использованы отрывки из произведений Фридриха Ницше, в частности, его памфлета «К генеалогии морали», и Уильяма Блейка («Бракосочетание Рая и Ада»). Обращение к ним связано с наличием практически самостоятельной сюжетной линии: три ведьмы, которыми оказываются не уродливые старухи, а прекрасные юные Джульетта (Мария Киселева), Офелия (Александра Лахтюхова) и Дездемона (Ольга Бондарева), попавшие после своих трагических смертей в преисподнюю, восстают из могил и после судьбоносной встречи с Макбетом и Банко (буквально как «пузыри земли» – ведь они поднимаются из самой глубины сцены, разрывая полупрозрачную пленку, покрывающую склеп), начинают обучение под руководством строгой учительницы Гекаты (Александрина Мерецкая), которая и надиктовывает юным романтичным барышням изречения великих писателей. По сути, предметом изучения для ведьм, их уроком, – становится сама история о Макбете, которая параллельно разворачивается на глазах у зрителей: о захвате власти, о кровавых расправах, безумстве, смерти жены и его собственной гибели. При этом, каждое изречение тесно связано с происходящим на сцене: к примеру, фраза «всякое зло оправдано, если при виде его бог наслаждается», заимствованная у Ницше, предваряет эпизод с вероломным убийством короля Дункана.
Еще одна особенность спектакля – обилие анахронизмов, которые забавляют и удивляют, но абсолютно гармонично вписываются в общую канву пестрого неклассического повествования. Здесь король Шотландии Дункан (Андрей Харенко), прибывший погостить к славному полководцу Макбету (Илья Козин), оказывается вместе со всей своей свитой на дегустации виски, делает селфи на телефон на фоне портретов славных предков. Здесь три прекрасные ведьмы, одетые форму гимназисток, – из которых исторически жить раньше Макбета и повстречать его могла разве что Офелия. Тут и чествование Макбета и Банко (Игорь Лесов) после победы над противниками напоминает пирушку в пабе по поводу выигрыша любимой спортивной команды – с чирлидершами и массивными кубками. Орудием Макбета в убийстве короля и вовсе становится бензопила, после рёва и шума от которой Леди Макбет (Алина Чернобровкина) говорит, что слышала лишь шум совы да стрекотание сверчка, а сама сцена кровавой расправы – будто пародия на сцены убийств из фильмов Альфреда Хичкока. Наконец, финальный поединок Макбета и Макдафа (Александр Хотенов) – напоминает одновременно танго и капоэйру.
Еще одной специфической чертой «Макбета» в ШДИ является отсутствие положительных персонажей. Король Дункан предстает перед нами чудаковатым избалованным правителем, похотливым и недалёким, что никак не увязывается с образом славного монарха, заботящегося о могуществе и процветании своей державы. Поэтому смерть от рук Макбета выглядит как закономерное и вполне ожидаемое избавление от эксцентричного сумасброда. Макдаф показан малодушным (хотя и раскаивающимся) беглецом, который пытается искупить свою вину за убийство жены и детей отважным походом против тирана Макбета. Малькольм (Дмитрий Репин) преподносит себя как законный наследник убитого короля, но благополучие и мир в Шотландии при его правлении – под большим вопросом, очень уж переменчивы и его слова, и сомнительны его поступки.
Наконец, вероятно, самое запоминающееся и красочное в «Макбете» – сценография и музыкальное наполнение: они тут самые смелые, оригинальные и разнообразные. В спектакле много живой музыки, некоторые композиции были специально написаны для премьеры Александром Дроновым (и исполняются самим автором). Богатая музыкальная коллекция спектакля «Макбет» соединяет в себе композиции The Beatles и скрежет бензопилы, пение хора театра ШДИ, рэп в исполнении ведьмы, интригующее выступление певицы в жанре кабаре; здесь соседствуют звуки контрабаса и бубна, пианино и экзотического ханга, даже орудия войска Малькольма звучат как громогласные трубы.
Действие спектакля разворачивается на всех ярусах зала-колодца «Глобус» – самой «шекспировской» площадки ШДИ: с нижнего уровня, откуда появляются ведьмы, где покоятся в старых склепах шотландские правители, где происходит встреча Макбета и духов, – до самого верхнего, балкона, откуда король Дункан удостаивает своим вниманием подданных, где время от времени играют музыканты. Между подземельем и небом, между тьмой, туманом и ярким светом – разворачивается история об узурпации власти алчным Макбетом и его женой: она взмывает из преисподней вверх, ходит по кругу, проваливается, отбывает в самые дальние и нижние углы пространства зала, внезапно появляется за спинами зрителей, прячется, кружится в вихре – и оканчивается там, откуда началась. В этом смысле, цикличность действия предопределяется его местом.
Основной акцент в постановке Александра Огарева сделан не на политическом конфликте и не на отстаивании захваченной власти, а на проблематике влияния власти на человека – власти судьбы и власти короны. Хотел ли Макбет стать королем и стал бы добиваться короны ее без давления и горячего участия жены? Каков был бы исход поединка с Макдафом и как сложилась бы судьба Макбета, не получи он предсказания от ведьм и от духов? К слову, особое место в постановке отведено взаимоотношениям Макбета и его супруги, а также с особой тщательностью и трагизмом представлены сцены сумасшествия Леди Макбет, попыткам оттереть кровавые пятна с рук, сновидениям наяву. Через продолжительные приготовления к убийству показана нерешительность Макбета, его сомнения в необходимости убийства короля – и здесь, при всем обилии комических приемов и черного юмора в спектакле, – истинный психологизм и нравственные метания: быть или не быть (эта крылатая фраза тоже звучит в спектакле), убить или не убить, решиться или воздержаться, а если убивать, то как быть после и зачем это всё нужно? Саморазрушение Макбета, образ которого трансформируется из доблестного воина, чествуемого при королевском дворе, – в жалкого тирана в смирительной рубашке с безумным взглядом, передвигающегося на инвалидной коляске, – вот цена власти, с которой он не смог совладать. Финальный поединок и смерть – лишь закономерный итог долгой войны за власть. И в Школе драматического искусства этот финал «Макбета» – оптимистичный, яркий и с очередным сюрпризом.
Текст Алена Азаренко
NO COMMENT