Когда в России говорят о зарубежном театре, то речь, чаще всего, идет о театре Европы (реже США и Канады). Он ближе, понятнее, интересуется нашими театральными традициями, в этих странах с успехом гастролируют российские театры, а крупнейшие европейские, американские и канадские режиссеры (такие как Роберт Уилсон, Робер Лепаж, Деклан Доннеллан, Эймунтас Някрошюс, Аттила Виднянский, Ромео Кастеллуччи) ставят в России спектакли. Один из главных  театров страны, Театр им. Вахтангова, возглавляет литовский гранд режиссуры, Римас Туминас.

Гораздо реже российскому зрителю предоставляется шанс познакомиться с театральной культурой стран Азии, и чаще всего это происходит благодаря фестивалям, таким, как, например, Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, который регулярно привозит к нам зарубежные постановки. А вот Электротеатр Станиславского сделал, как говорится, one step forward, и в течение нескольких дней в его стенах зрители могли увидеть привезенный из Японии без всяких фестивалей спектакль независимого актерского дуэта Сigare Sisters «Неспокойной ночи» режиссера Маэда Сиро.

фото О. Орлова

Авторский коллектив приехал в Москву в полном составе при поддержке Японского фонда. Помимо исполнительниц главных ролей Миябэ Дзюнко и Сибаси Аянэ, Москву посетил режиссер и автор пьесы Маэда Сиро. Кроме того, в течение нескольких дней с успехом прошла ретроспектива кинофильмов Маэда Сиро, который является также известным кинорежиссером, сценаристом, драматургом, и кроме всего прочего, возглавляет театр Готанда-дан.

История путешествия спектакля маленькой независимой труппы в Россию началась в 2018 году, когда Кристина Матвиенко, театральный критик и куратор «Школы современного зрителя и слушателя» Электротеатра Станиславский, увидела постановку на фестивале TPAM (Performing Arts Meeting) в г. Йокогама и подумала, что было бы здорово привезти ее в Москву.

В 2019 году при поддержке Японского Фонда этот проект удалось осуществить и в марте 2019 года спектакль «Неспокойной ночи» был несколько раз показан московскому зрителю прямо в фойе Электротеатра, где за перегородкой создали импровизированную сцену и зрительный зал. А после завершающего гастроли спектакля его создатели еще час отвечали на вопросы зрителей в рамках сессии Q&A.

За перегородкой – несколько круто установленных рядов с местами для зрителей, перед ними крошечное пространство сцены, на которой царит хаос жилой комнаты: одеяла, разбросанная скомканная одежда, носовые платки, стаканы с водой, маленький телевизор, и даже – очаровательная деталь – обертки от русских конфет.

фото О. Орлова

«Анастасия (Анастасия Пушкова, координатор проектов Японского фонда – прим авт.) в феврале приезжала в Японию для обсуждения этого проекта, она привезла нам в подарок упаковку российских конфет. И нам очень понравились эти милые фантики, нам было жалко их выбрасывать. А на сцене у нас присутствует в качестве реквизита разный мусор, в том числе упаковка, и мы подумали, что мы сможем их использовать», – с улыбкой поясняют актрисы появление на сцене в качестве реквизита до боли знакомых каждому жителю России конфетных оберток.

Сама по себе история не имеет четкого начала и конца, и даже содержательного сюжета – одна из девушек очень хочет спать, а другая делает все, чтобы та не заснула.

Как родилась идея спектакля?

«Когда я писал пьесу много лет назад, я жил вдвоем с девушкой. И так получалось, что, когда я возвращался с работы, она уже спала. И еще, когда в годы студенчества мы отправлялись куда-то вместе с ночевкой, мы обычно останавливались впятером или вшестером в одной комнате, и я тоже всегда был последним, кто засыпал. И вот тогда у меня и появилась идея этой пьесы.» – рассказывает режиссер.

Интересно, что изначально в спектакле по собственной пьесе, написанной в 2004 году, одну из ролей исполнял сам Маэда Сиро. Он объясняет, что писал пьесу так, чтобы роли могли исполнять актеры любого пола, поэтому старался избегать местоимения «я», которое в японском языке имеет разные варианты в зависимости от гендерной принадлежности говорящего.

Зрители, у которых есть дети старше 3-х лет, думаю, испытают хотя бы на некоторое время чувство очень «домашнего» дежавю. Приемы наивного шантажа и уловки, к которым прибегает не желающая спать героиня, знакомы многим мамам, пытающимся уложить спать своих малышей – тут и включение-выключение телевизора, и абсолютно непоследовательные вопросы невпопад, когда каждый последующий цепляется за маленькую деталь в ответе на предыдущий и все превращается в круто заверченный, но абсолютно бессодержательный диалог, и попытки отвлечь от сна, рассказывая какие-то фантастические истории.

Казалось бы, все это звучит довольно странно и непривычно. Но происходящее на сцене очень увлекает. Не отвлекает даже необходимость читать субтитры на экране, расположенном рядом со сценой, а текста, как можно догадаться, в спектакле достаточно. Непривычный для русскоязычного зрителя язык вдруг оказывается очень мелодичным и музыкальным, а история, хоть и без сюжета, но имеет свои подтексты, подводные камни и неожиданные символы. Так, на сцене тут и там вдруг извлекаются на свет скрытые грудами тряпок и ворохом одежды морские звезды, ракушки и моллюски в раковинах.

«Когда я придумывал сценарий, я думал, что действие берет начало в маленькой комнате, а дальше непонятно, то ли это их сон, то ли это говорит о себе в принципе человеческое начало, потому что мы все по сути вышли из моря. – рассказывает режиссер спектакля. – Какое-то природное начало начинает говорить за себя, потому что каким-то способом мы все равно соединены с нашим прошлым, нашим будущим, с нашими, может быть, прошлыми жизнями»

В какой-то момент начинает казаться, что героиню мучает вовсе не бессонница, а страх, страх заснуть самой и страх того, что заснет ее подруга. Страх перед неизведанным, непонятным, не осознаваемым. Неизбежным, с которым уже смирилась пытающаяся наконец-то улечься одна девушка, но которому так сопротивляется другая, пытаясь «выторговать», «выговорить» у судьбы еще несколько минут перед чем-то более страшным чем сон…

«Для меня заснуть и умереть это что-то очень схожее. – подтверждает догадки зрителя Маэда Сиро. – Во время спектакля звучит фраза «А что, если тебе предложат спать сто лет, ты что, сто лет будешь спать?». Наверное, речь идет о том, что человек не может спать сто лет и при этом оставаться живым. Наверное, тут речь идет о каком-то ином состоянии. Я часто задумываюсь о том, что случится, если я усну и проснусь через сто лет, когда не будет никого, кого я знал. Что тогда будет во мне, что со мной произойдет?»

Какие воспоминания увезут в Японию авторы спектакля, что в гастролях (первых гастролях этой постановки за рубежом) было сложно или легко?

«Нам рассказывали, что российский зритель очень строгий, что бывают случаи, когда зрители уходят прямо во время спектакля. Или очень многие опаздывают, – делятся впечатлениями исполнительницы главных ролей. – «А сегодня не было ни того, ни другого, ни разу не зазвонил телефон, и мы видели, насколько были сконцентрированы зрители на спектакле.»

«Да посмотрите на зрительный зал, как оттуда выйдешь? При всем желании никак не выйдешь,» – парирует Маэда Сиро под общий смех.