На сцене Музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко в начале весны разгорелись нешуточные революционные страсти. Состоялась первая оперная премьера итальянского сезона — «Андре Шенье» Умберто Джордано в постановке художественного руководителя оперной труппы и главного режиссера театра Александра Тителя.

Русский оперный сезон сменился итальянским, причём оба произведения (на июнь 2025 года запланирована постановка «Анны Болейн» Гаэтано Доницетти), которые театр выбрал для него, редкие гости на отечественной сцене. Опера «Андре Шенье» — самое известное творение Умберто Джордано — ранее звучала в концертном исполнении в Московской филармонии, Новой Опере, Мариинском театре. Но впервые на российской сцене «ожила», превратившись в спектакль, лишь в этом сезоне на сцене МАМТ.

В центре внимания поэт Андре Шенье, реальный исторический персонаж, бывший очевидцем и участником Французской революции. Той, что пожирает собственных детей. И Шенье не стал исключением. Но в промежутке между борьбой за идеалы и эшафотом он влюбляется в красавицу Маддалену, дочь графини де Куаньи, его чувства находят взаимность, но о любви знатной красавицы мечтает не только он, но и её бывший слуга, а теперь ярый якобинец Шарль Жерар. А значит будут и предательство, и прощение, и попытка девушки спасти возлюбленного.

фото Сергей Родионов

Первым в спектакле обратил на себя внимание цвет, с него и хочется начать. Оправданными, но несколько чрезмерными показались красные оттенки, захватившие пространство сцены — и декорации (художник-постановщик Александр Боровский), и костюмы (художник Мария Боровская). Выбранное цветовое решение помогло передать и революционный накал, и страсти любовного треугольника, но казалось, бордово-алые тона не просто предрекли кровавую развязку, а навязали её. Лишь Маддалена в своих бледно-розовых нарядах выделялась на фоне пессимистично-багряной толпы, хотя в итоге разделила печальную участь с возлюбленным, подчёркнуто и заведомо трагично одетым в чёрное. Любопытной задачкой на рассматривание стали фрагменты полотен Рубенса, Ван Дейка и Корреджо из коллекции Государственного Эрмитажа, которыми Мария Боровская «раскрасила» платья и камзолы.

Отдавая дань традициям веризма, режиссёрски спектакль поставлен достаточно прямолинейно. На первое место в веристских операх выходят сильные и интенсивные эмоции героев. Именно этот акцент основной и в спектакле Александра Тителя. Из-за этого «Андре Шенье» считывается довольно односложно. Выигрывает же спектакль, в первую очередь, за счёт музыкальной составляющей. Опера драматична, насыщена эмоциями и страстями, требующими от исполнителей мастерства высокого уровня. Для постановки был приглашён молодой итальянский дирижёр Пьетро Маццетти, впервые работавший с российскими режиссёром и постановочной командой. И этот опыт оказался крайне успешным. Благодаря стараниям маэстро музыкально к «Андре Шенье» придраться крайне сложно. И певцы, и оркестр справились со всеми музыкальными витиеватостями этой оперы.

фото Сергей Родионов

Из солистов больше всех впечатлил Антон Зараев, великолепно исполнивший партию Жерара. Нажмиддин Мавлянов (Шенье) и Елена Гусева (Маддалена), если и не удивили, то точно оправдали ожидания, как и в вокально гармоничных дуэтных сценах, так и в ариях, сумев передать все эмоциональные изменения, через которые было суждено пройти их героям. Лариса Андреева в очередной раз доказала, что маленьких ролей не существует, с уместным надрывом исполнив небольшую партию старухи Мадлон, потерявшей в революционной мясорубке сына и старшего внука и приносящей ей в жертву младшего.

Не обошлось и без танцев — изящную пастораль, скрасившую вечер в замке де Куаньи, станцевали артисты балетной труппы театра. И не нужно было заглядывать в программку, чтобы безошибочно определить, что хореографию поставил Максим Севагин, художественный руководитель балетной труппы и мастер танцевальной интерпретации практически любой музыки.

И хотя спектакль не стал режиссёрским откровением, музыкально «Андре Шенье» — удачное пополнение московского оперного репертуара.

Билеты

Текст Юлия Фокина