Мы встретились с Марией в период репетиций нового спектакля Дмитрия Крымова «Костик» в театре Пушкина, в котором она в паре с Анастасией Мытражик играет Нину Заречную. Первые показы пройдут 23-24 июня в рамках Чеховского фестиваля, а сама премьера запланирована на осень – 6 сентября. Мария, обладательница двух “Золотых масок”, рассказала редакции LDQ о своих новых ролях на сцене, особенностях работы с Дмитрием Крымовым и о любимых постановках.

Маша, свой выход на сцену МХТ в спектакле «Сережа» Вы определяли, как чудо и радость играть на исторической сцене. Теперь Вы в театре Пушкина, бывшем Камерном, тут царили Таиров и Коонен. Схожие ощущения? Влияет ли на Вас пространство?

Действительно, для меня это важно. Я верю, что энергия не пропадает бесследно. Важно, кто играл на ней раньше, если есть некая намоленность сцены – такое всегда чувствуется. В этом плане только что построенное здание сильно отличается.

Я считаю, что театр, в который ты приходишь, нужно уважать. Это новый для тебя дом с уже устоявшимися правилами и укладом, у него уже есть свои хозяева. Конечно, я в таком случае приходящий элемент, гость. Всегда стараюсь жить так, чтобы не нарушать этих границ.

При этом уважение к чужой сцене не значит, что я не могу себе позволить похулиганить. Но это хулиганство должно произрастать из любви. Для этого важно уметь наблюдать, присматриваться и, главное, не торопиться. Мне кажется, быть видящим и слышащим и в жизни очень полезно.

Так получилось, что в «Костике» Вы единственная приглашенная актриса.

Да, кроме меня все артисты из труппы Пушкина. И еще это необычный для меня опыт: мы сразу начали репетировать Нину в составе с Настей Мытражик.

Фотография предоставлена пресс-службой

Наблюдая за диапазоном Ваших ролей, я бы не удивилась и Костику. Расскажите про распределение. Мечтали ли Вы играть Нину?

Когда Дмитрий Анатольевич озвучивает свою идею, и не важно, наброски ли это или полный замысел, во мне сразу все откликается. Я каждый раз готова пойти с ним в это плаванье с закрытыми глазами. Так уж сложилось.

Часто бывает, что мы мечтаем о чем-то одном, а жизнь предлагает совсем другое. Я давно мечтала сыграть в «Чайке» Аркадину, мне эта роль была актерски интереснее. Но мы в театре Пушкина, и здесь бесспорно Аркадина – это Вика Исакова. Я же стала Ниной. И как ни странно, для меня эта роль оказалась сложнее. Это как раз хорошо, ибо через сложности ты познаешь себя.

А какая она, Ваша Нина?

В этой роли интересно то, что она состоит из двух частей. В первой — это молодая девушка, такой наивный и светлый тинейджер. Такая Нина – олицетворение молодости, мечт, ожиданий и силы конфликта. У всех подростков так или иначе есть этот конфликт противостояния с укладом взрослого мира, и это прекрасно. Именно благодаря этому молодое поколение может делать новые открытия там, где старшее уже не видит перспектив. Старшему поколению не хватает этой энергии молодости, оно мудрое, но уставшее.

А вторая же Нина – кардинально другая. Это размазанное существо. И такая полярность персонажа очень важна. Честно говоря, я продолжаю находиться в поиске. После такого удара о мир, который случился с Ниной, человек не всегда может оправиться. И здесь главный вопрос: сможет ли наша Нина жить дальше или так и потухнет искаженно-сломанной.

Как интересно, оправившуюся Нину сразу и вспомнить сложно…
Вы часто рассказываете, насколько много импровизации в процессе репетиций с Дмитрием Анатольевичем, и как Вам важно уже потом, когда спектакль живет, собрать весь текст воедино и записать.

Каждый спектакль – это своя история. Чтобы сделать открытие в материале, который ставился уже сотни раз, нужно действовать смело. Если подбирать сравнение, то это как движение направить в другую сторону. Здесь нельзя бояться «орудовать топором» и потерять тонкие связки, все они потом заново набираются. Важно сбивать все с привычных психологических путей и двигаться к неизвестному.

Дмитрий Анатольевич в первую очередь художник. Например, он сказал, что ему неважно, талантливы ли Нина и Костя. Главное, что они молоды, потому как молодость всегда талантлива. Это так сбивает (смеется). Ведь актеру хочется конкретики: какие они, есть ли зачатки гениальности или это посредственные люди. Крымов же предлагает идти другим путем. Жизнь со всеми поступает по-разному: кого-то прижмет так, что это молодое дыхание не пробьется и мы уже никогда не узнаем, мог ли развиться талант. Именно эта мысль близка и Дмитрию Анатольевичу, и мне кажется актуальной. Не хочется затрагивать политику, но даже то, как сейчас обращаются с молодым поколением, показательно. Да, оно порой безбашенное и не понимает последствий. Но и система может их не заметить, не дать возможности диалога. И получается столкновение новых мечт и старого бюрократического уклада. А ведь именно в наших детях, в этих подростках, заложено наше будущее и будущее страны.

И это также может быть конфликт художника. Не зря я провела аналогию с молодежью, ведь порой и взгляды художника не понимают и не принимают. Именно поэтому наши пути с ШДИ, к сожалению, разошлись. Но хорошо, что Дмитрий Анатольевич востребован и в других театрах, он находит в мире отклик!

Фотография предоставлена пресс-службой

Спасибо, что затронули эту тему. Вы сейчас перешли в «Школу современной пьесы». И там на сайте в разделе анкеты Вы указали три роли-мечты: Жанна Д’Арк, Король Лир и Катерина. И если до нашей встречи у меня еще был вопрос «чем интересны именно они», то после Ваших слов выше я почти увидела этих героев живыми.

И все же при всем многообразии Ваших героев и героинь, в ком внутри у Вас потребность? Какой он, идеальный персонаж Маши Смольниковой? Мы можем его даже придумать, не зря же Ваша Вера родилась из фотографии.

Какой интересный вопрос. Думаю, тут нужно отталкиваться от тревожащих тем. Последнее время меня волнует нетактичность и непорядочность некоторых людей. Почему некоторые люди позволяют себе обращаться с другими с превосходством или используют шантаж? Возьмем, к примеру, ситуацию неравноправия: официант и директор ресторана – у них конфликт. По-хорошему, каждый делает свое дело, и они отличаются, в первую очередь, лишь зарплатами. Но один из них позволяет себе манипулировать другим, злоупотреблять своей властью – такие ситуации меня волнуют и ранят, потому что другая сторона, официант – бессилен в этой ситуации. Ты сталкиваешься с неравноправием и не знаешь, что делать. В невозможности построить диалог, в ощущении жуткой беспомощности возникает много вопросов, и это очень интересная тема для исследования. Мне бы хотелось сделать такую работу, где все упирается в диалог, на который герои не идут. Может быть, им это невыгодно, может, они просто к нему не способны. И при этом было бы интересно сыграть обе стороны. И указанный мной в анкете Король Лир созвучен этой теме: как на человека влияет власть, а как – ее потеря. Такая деформация должна происходить без искажений и иллюзий.

Жанна же мне интересна как героиня, которой приходится бороться с очень грубыми, жесткими системами. Казалось бы, поменять их склад уже невозможно. Но она силой своего духа и некого, возможно, незнания всех деталей, добивается вещей, по логике, невозможных. Ее мотивация немеркантильна. И мне интересен этот путь чистоты и веры. Это схоже со многими творческими людьми, которые любят свою профессию. Ведь что такое «вернуть дух Франции»? Это вернуть ей самостоятельность, душу, культуру… И у Жанны нет мотивации заработать, стать знаменитой, ее намерения чисты. И этот финальный конфликт, когда она сталкивается с предательством, отрекается, но затем находит в себе силы и осознает, что самое важное, это то, что внутри. Пусть придется погибнуть, но нужно сохранять веру. Наверное, это я и про себя сейчас рассказываю (смущенно улыбается), у меня фонит сейчас «Жаворонок» Ж. Ануя, его Жанна в меня попала прям!

Вы сейчас в параллель в Петербурге играете в спектакле «Марина! Какое счастье!», в основе которого «Повесть о Сонечке». Расскажите еще о нем.

Это совершенно другой для меня театр, иная его грань. Это постановка Нины Ивановны Мещаниновой, она актриса театра «Комедианты» и это ее первая режиссерская работа. Она посмотрела «Безприданницу», «Сережу», затем нашла мой телефон и позвонила со словами, что я – ее Сонечка и мы должны сделать вместе эту работу. А я очень люблю Цветаеву. Но в тот момент я была беременна, а тут еще другой город, у меня совсем нет времени. Стала отказываться. Она в ответ прислала мне свой сценарий. И от этого текста было невозможно отказаться. Потихонечку-потихонечку, тут пара дней, тут еще пять – и вот, сама того не понимая, я оказалась в этом спектакле.

Я очень благодарна этой работе. Будто бы через эти слова и мир Цветаевой и я сама излечивалась и лучше стала понимать себя, да и мир вокруг. Я словно стала богаче и сильнее.

Наш «Марина! Какое счастье!» – это хороший психологический театр. Катя Культина играет Цветаеву, и она не просто играет, она и есть Цветаева. Она с такой страстью в нее проникла! Мне кажется, у нас возник в спектакле тон того времени, уровень общения людей. Это было очень сложное время, бытовая часть мира была просто ужасна: был момент, Цветаева жила без крыши, таскала воду. Такой холод, что нужно разорвать шкаф руками, чтобы сварить миску пшена. Мы, нынешние, о таком даже и не думаем. Или Поэт Цветаева и очереди. Не укладывается просто. Не знаю, какой силой нужно обладать, чтобы и выживать, и писать гениальные стихи. У них есть такой диалог с Павлом Антакольским: он ей говорит, что стихи и жизнь – это разные вещи, а она отвечает «для меня это одно!» Цветаева стремилась к правде жизни. Она так же оголенно жила, как писала, и верила, что если между ними большая разница, то такое творчество ненастоящее. Возвращаясь к конфликтам, такое тоже меня волнует.

Фотография предоставлена пресс-службой

Вы так рассказываете о ролях, даже еще не сыгранных, что есть огромное ощущение глубины погружения. Расскажите, как Вы обычно готовитесь?

Мне очень важно нырнуть в тему. Иначе нельзя о них говорить. Важно понимать героя на разных пластах: бытовые обстоятельства, мечты … Всегда стараюсь брать из дневников и воспоминаний, использовать для придумывания персонажа. Конечно, только если понимаю, что это имеет место быть.

Например, когда я делала «Безприданницу», то помогала биография Цветаевой. Мне почему-то казалось, что они родные души. Даже стихотворение ее, в итоге, есть в спектакле.

Вот сейчас я репетирую Нину, и осознаю, что, например, совершенно не понимаю и не знаю наше новое поколение. Раньше я еще преподавала в ГИТИСе, а сейчас нет и этой сцепки. Я не знаю о чем они мечтают, с чем пришли в этот мир. Даже лексикона не знаю. И я стала копать в эту сторону. Моя лучшая подруга Таня Павлова ведет театральную студию «Игра» для школьников в Екатеринбурге, а мы как раз там были на гастролях с «Сережей». Поговорить с ними лично я не успела, но смогла побывать на очень личной для них работе «Шапку надень». Это такой документальный спектакль в жанре сторителлинг о мире подростков и взрослых.

Возвращаясь к «Сереже». Он стал частью проекта «Золотая маска в кино». Как вы к этому относитесь и влияет ли съемка на спектакль?

Особо нет. Как работала, так и работаю (улыбается). Съемка шла при полном зале, и я, в первую очередь, думала о зрителях там, а не о «кино», которое получится. Моя однокурсница, живущая в Екатеринбурге, сначала посмотрела наш спектакль в кино, и на нее это произвело большое впечатление, а потом уже пришла в театр. И ей гораздо интереснее, конечно, было смотреть на экране, ведь там крупные планы и есть возможность приблизиться к героям и их переживаниям. Сама я не смотрела запись, но она мне показала кусочки, и это было интересно. Я всегда плохо относилась к возможности смотреть спектакль в записи, мне казалось, это не может так же глубоко повлиять. Но потом я посмотрела британский спектакль в кино, и поняла, что это все равно театр-театр.

С другой стороны, даже расстроилась немного, что люди будут меньше в театр приходить, так им понравится. А нам, артистам, ко всему прочему платят лишь за живые спектакли.

Зато какой подарок жителям других городов!

Определенно!

Фотография предоставлена пресс-службой

Есть устоявшееся мнение, что Вы – почти альтер-эго Крымова, его главная актриса. Вы более десяти лет в его пространстве, как бы Вы определили Ваше сотрудничество и с кем кроме него хотелось бы еще поработать в будущем?

У нас с Дмитрием Анатольевичем уже столько наработано, мы друг друга понимаем и доверяем. Это экономит много сил. Я уже изначально, приходя в его новый спектакль, знаю, что это априори будет глубокое и сильное высказывание. С новыми для меня режиссерами всегда вначале есть некое опасение, либо я уже влюблена в этого режиссера. Например, мечтаю поработать с Херманисом. Сейчас Дима Сердюк выпустил «Моими глазами» в Театре Наций, и я у него там играю. И мне бы очень хотелось сделать еще с ним спектакли. Я хотела бы поработать с Бутусовым, им по-человечески восхищаюсь. В его спектаклях актеры как-то по-новому раскрываются и за это я его отдельно люблю. Хотя чисто из спектаклей для себя выделила лишь «Ричард III» с Райкиным и «Все мы прекрасные люди» в Ленсовете. А еще у Бутусова сейчас учится мой муж Иван Орлов на 1-м курсе, и с ним в будущем я тоже хотела бы поработать.

У меня нет табу «я только с Крымовым», но пока он работает и есть такая возможность, я хочу ее использовать полностью. При этом меня нельзя назвать актрисой, выращенной лишь Крымовым. Очень большую базу дали мне мои педагоги Назаровы, Крымов же, в первую очередь, дал возможность широко себя воплотить. И еще в параллель это возможность учиться его новому театру, экспериментам, свободе. Меня восхищают его смелость и отвага. Нигде я бы больше не испытала такого сумасшедшего театра! И кто бы еще дал мне сыграть Ленина?

При этом психологический театр Назаровой не менее сложен. В нем нет режиссерской формы, которая много на себя забирает, и актеру нужно быть в этом пространстве очень трудолюбивым и подробным. На это нужно не меньше энергии.

А если Вы успеваете что-то смотреть, то какие спектакли Вы бы порекомендовали в Москве?

Уже давно смотрела, но очень сильное впечатление произвели «Цветы для Элджернона» в РАМТе. «Горбачев», «Шукшинские рассказы» в Театре Наций. И «Фаина. Эшелон» в ШСП, я над ним плакала. Ну и, конечно, первым в список «Моцарт «Дон Жуан». Генеральная репетиция» Дмитрия Анатольевича!

Беседовала Ольга Шишорина