Очередной Крещенский фестиваль Новая опера выстроила вокруг имён нескольких композиторов. И открыл программу Сэмюэл Барбер — один из представителей американского неоромантизма, 115-летие со дня рождения которого отмечают в 2025 году — и его первая масштабная опера и репертуарная редкость «Ванесса», впервые представшая перед зрителями в 1958 году в Метрополитен-опере и удостоенная Пулитцеровской премии. И вот первая постановка на российской сцене.

Сюжет оперы (либретто написал Джан Карло Менотти) не изобилует перипетиями и развилками. Ванесса, избрав жизнь затворницы, много лет ждёт любимого Анатоля. С ней в доме живёт её племянница Эрика. Появившийся вдруг мужчина, обманчиво принятый ею за возлюбленного, оказался в итоге и его сыном, и тёзкой. Молодой герой с лёгкостью не только завоевал уже когда-то захваченное отцом сердце Ванессы, но и покорил юную Эрику. И пока тётушка собирается за Анатоля замуж, племянница успела и забеременеть от внезапного гостя, и потерять ребёнка. В итоге свадьба с Ванессой сыграна, а Эрика занимает место заглавной героини и начинает отсчёт лет в ожидании своего Анатоля.

Фото Екатерины Христовой

В рамках этой мелодраматичной истории режиссёр-постановщик Дмитрий Волкострелов — вновь заговоривший со сцены после расставания с постом художественного руководителя ныне несуществующего Центра имени Вс. Мейерхольда — решил поразмышлять о природе времени, его слоях, присутствии прошлого в настоящем и его власти над будущим. В либретто действие происходит в начале XX века. А это период Belle Époque, расцвет немого кино и роскошная жизнь. В спектакле Новой Оперы остался этот временной промежуток, но действие им не ограничилось. Художник-поставщик Лёша Лобанов выстроил на сцене многоуровневую конструкцию. Режиссёр Волкострелов буквальную многоуровневость сделал ещё и фигуральной. На сцене три мира и два времени.

Фото Екатерины Христовой

Итак, перед нами пространство роскошного дома, своим убранством переносящее нас как раз в начало XX века. Здесь живёт прошлое героев. Второй мир — их настоящее, возвышающееся над прошлым, выросшее из него и неразрывно с ним связанное. На трёх платформах с одинаковыми элементами декора (кровать и шкаф, потом стол, скамейка в казённом парке) выстроен локальный мир каждого персонажа — Ванессы, Анатоля и Эрики. И это уже другое время, середина XX века. Но настоящее героев не только произрастает из их прошлого, оно и смотрит сквозь него. На трёх экранах, расположенных на втором уровне перед каждой из «комнат», в формате немого кино и происходит то действие, которое идёт вслед за музыкой и либретто. Реальные же герои поют свозь это экранное прошлое из своего времени — постаревшие, одинокие, утонувшие в своих воспоминаниях, не отпустившие их не только мысленно, и эмоционально.

Совсем другой мир проплывает перед нами на первом этаже. Там медленно, почти статично, безэмоционально и беззвучно снимают кино. То самое, которое мы и видим на экранах. Только в обратной последовательности. Во втором действии время пересечётся, один из певцов (Доктор в лице Дмитрия Зуева) из верхнего мира спустится вниз, чёрно-белый фильм окрасится тёплым светом. Им же озарится и нижний мир, до этого почти не выделявшийся. Игра света (художник Константин Бинкин) умело аккомпанирует и психологическому состоянию героев, и настроению всего происходящего — явно выделяет, что реально, а что лишь мираж прошлого.

Фото Екатерины Христовой

Центральной идеей спектакля стала одержимость прошлым, которая захватила каждого из трёх главных героев. И выделяется она путём трансформации мелодрамы, написанной Барбером, в психологическую драму. Герои не просто утонули в своих воспоминаниях. Они живут только ими, и нет никакой надежды на будущее в отрыве от прошлого. Ванесса (Марина Нерабеева), Анатоль (Алексей Татаринцев) и Эрика (Екатерина Мирзоянц) находятся так близко друг от друга, но при этом беспредельно одиноки. В дуэтах и ансамблях в своём настоящем они словно говорят сами с собой. Их единственные собеседники — персонал больницы (все прочие герои в белых халатах, да и одинаковая обстановка комнат других ассоциаций не рождает). Они будто пытаются докричаться, эмоционально растолкать себя в прошлом, медленно проплывающем на киноэкране. При всей обманчивой статичности роли каждый исполнитель главной партии смог раскрыть и актёрски, и вокально и весь драматизм своего героя, и психологизм спектакля Волкострелова.

Здесь нет счастливого финала. Если у Барбера Ванесса уехала из дома, где похоронила себя заживо, с любимым в Париж, то в спектакле Новой Оперы мы видим, как она и Анатоль закончили свою историю. И закончили несчастливо — в одиночестве, потерявшись в лабиринтах памяти и пав жертвами собственных воспоминаний.

Переплетение времён, настоящего и прошлого, разнонаправленный ход времени — всё это затягивает не только героев, но и зрителей во временное колесо, где не разобрать, что реально, а что иллюзорно. Но несмотря на трагизм истории, рассказанной со сцены Новой Оперы, спектакль жизнеутверждающий. Да, он заставляет неоднократно мысленно к нему вернуться (а не это ли признак хорошей работы?). Но при этом не вгоняет в меланхолию. Напротив, хочется встряхнуть свою жизнь, отвернуться от навязчивых призраков прошлого и с оптимизмом смотреть в будущее.

Текст Юлия Фокина