Балет Москва в рамках вечера «ТАНЦ NUVO» представил три очень разные и во многом знаковые премьеры. Они первые, состоявшиеся на сцене Новой Оперы, к которой театр был присоединён в прошлом сезоне. Первые и после того, как художественным руководителем труппы стала Анастасия Яценко, предыдущая карьера которой тесно связана с современным балетом и танцем и в стенах Большого театра, и на фестивале Context. Diana Vishneva. Для работы над «ТАНЦ NUVO» были приглашены три хореографа – Константин Кейхель, Ирина Кононова и Анна Щеклеина. Все когда-то «прошли через» Context и отмечены наградами фестиваля. Но вот из премьерных спектаклей хочется отметить лишь два из трёх.

Кейхель и Щеклеина, используя в теории схожие приёмы – бесполость, смену ритма, отсутствие лиричности движений даже во вдруг и там, и там появляющихся дуэтах, – создали очень разные работы. Меланхоличная ритмичность Константина, танцовщики, словно разрезанные надвое костюмами, сначала скрывающими движения ног, а в самом конце – корпуса, задали ритм и создали настроение. Некрасивость образов персонажей Анны – людей ли, гуманоидов ли – в своей нарочитости не смогла не превратиться в выверенную красоту. Только вот поставленная между этими спектаклями работа Кононовой выбила из равновесия гармонию вечера.

«Моно» Константина Кейхеля плавно и аккуратно затягивало в своё нутро. Ритмичные всполохи света (очень чётко выверенная работа Ксении Котенева) выхватили из темноты стоящие в ряд фигуры танцовщиков, словно пытающихся проложить себе путь неуверенными движениями. Их костюмы – чёрный низ, телесный верх – подчёркивали почти обездвиженные ноги и двигающиеся руки. Рокочущие звуки с глубинным протяжным завыванием (композитор Константин Чистяков) заставили артистов, каждого со своим движением и ритмом, разбить выстроенную линию.

Периодически затухающий свет оставлял видимым поочерёдно то одного, то другого танцовщика. У каждого всё также танцевал лишь верх. Казалось, что движение на сцене присутствовало в отсутствии какой бы то ни было энергии. Но это оказалось временным. Темнота отступила к заднику, высвобождая пространство сцены для танца, быстро наполнившееся исполнителями. Их движения из плавных стали резкими и размашистыми. Танец захватил всё тело, постепенно выливаясь в скользящие по сцене прыжки и вращения.

Соединившись в пять пар, получив лишь толику лиричности от музыки, движения стали синхронными. И лишь в этом парном танце впервые за спектакль стала хоть сколько-то важна гендерная принадлежность исполнителей. Мужчины поддерживали схватившихся за их плечи девушек, уводя партнёрш во вращения.

Ближе к концу, после резкой остановки, они все снова выстроятся в линию. Теперь – на краю сцены. Движения из амплитудных и поглощающих всё тело вновь станут нерешительными, только теперь танцевать будет не верх, а низ. Свет будет то подсвечивать корпус, затеняя лица, то обнажать танцовщиков, освещая их прямо и наотмашь.

Но в завершении спектакля движение вновь вырвется на свободу – общий синхронный танец с большими махами рук и полустатичными в лучах прожекторов ногами. Танцовщики резко закрутятся вокруг своей оси, начав поочерёдно. Замедлятся, расставив руки, плавно продолжат вращения, выстроятся в линию и снова убыстрятся.

Кейхель удачно играет с движением, препарирует его, дозированно наделяя им тела танцовщиков. Смешивает ритмы. Экспериментирует с энергией, то убирая её со сцены, то неожиданно возвращая.

Анна Щеклена в своём «Озере» поразмышляла об обретении индивидуальности. Танцовщики – поначалу обезличенные, замотанные подобием белых бинтов, без явных гендерных признаков – предстают общей массой. Бесхарактерной, медлительной и потерянной. На сцене – заледенелое озеро, обрамлённое «костями» огромных выбеленных растений. На заднике – луна размером с озеро. Именно в этой одноцветно-белой реальности и копошатся люди-гуманоиды.

Перед нами геометрически-выверенная концепция: танцовщики двигаются одновременно на поверхности круга-озера и на фоне круга-луны, равных по размеру. Эти будто и не люди медленно двигаются, замирают, сбиваются группами. В музыке (композитор Василий Пешков) слышится то ли шелест волн, то ли шум ветра. И головы героев покачаются, словно тревожимые этими звуками.

Сначала в эту монохромность и монотонность проберётся красный цвет глаза, в который превратилась луна – сценография и костюмы Гали Солодовниковой в этом спектакле заслуживают отдельной похвалы. Повернувшись спиной к зрителю, танцовщики, топая и шумя, разрывают бинты, скрывающие их тела, лица, фантасмагорические костюмы. Исполнители начинают свой путь к обретению индивидуальности и выплёскивают в мир всю скрываемую ранее энергию.

Со сменой обличия меняется и танец. Больше нет монохромности ни в нём, ни в музыке. Белый цвет разбавляется красным, рокочущие звуки обретают ритм, танцовщики отдаются ему. Они двигаются волнообразно, прогибая корпус и вышагивая в такт музыке. И в этой общей массе и темпе у каждого прорывается свой ритм и движения. В самом конце, исполнив ритуальный танец по кругу, они плотно собьются вместе и, наконец, откроют лица. И в этот момент не только зрители видят артистов, но и их персонажи, словно, наконец, полностью понимают, кто они и на что способны.

Когда в названии танцевального спектакля есть слово «озеро», сложно избавиться от ассоциаций. И как бы ни был спектакль, созданный Анной Щеклеиной, далёк от традиционного «Лебединого озера», в них есть и общее. Привычная красота, показываемая в классическом балете, здесь искажена. Нет плавных тонких линий, идеальных тел, привлекательных лиц и костюмов. Но от этого красота не исчезает. Отсутствие нарочитой идеальности, наоборот, лишь подчёркивает гармонию этого мира и его особенную неправильную красоту.

Премьера Балета Москва показала, на что способна обновлённая труппа, удачно задала вектор её нового развития и убедила, что современный российский танец у нас всё-таки есть. Осталось только убрать из «ТАНЦ NUVO» «Этот великолепный век» – промежуточный спектакль-недоразумение с разноцветно-мельтешащими, комичными, но не смешными героями. И тогда концепция вечера станет целостной, ведь «Моно» и «Озеро» отлично гармонируют и дополняют друг друга, позволяя артистам исследовать себя, а зрителям – танец.

Билеты

Текст Юлия Фокина