На прошедшей неделе театр «Практика» представил еще одну премьеру этой осени: в пространстве Музея Москвы состоялся спектакль «Я странная, я новая» режиссера Дмитрия Мелкина. Литературной основой постановки стала пьеса Ольги Казаковой «Фор хер», которая создана в соавторстве с искусственным интеллектом. Спектакль, как и пьеса, являются многослойными произведениями с интересной предысторией. И вот почему.

Несколько лет назад один мальчик из города Платсберг (штат Нью-Йорк) с синдромом Аспергера, выполняя школьное домашнее задание, написал стихотворение, в котором каждая строчка начинается со слова «Я». Десятилетний Бенджамин Жиро творчески подошел к поставленной задаче, и его стихотворение, в котором несколько раз повторяется фраза «Я странный, я другой», понравилось и удивило его учительницу. Мальчик довольно подробно описал некоторые моменты и ощущения из своей жизни, вместе с этим передавая непростой путь взаимоотношений с нормотипичными людьми вокруг него. Жиро прекрасно отдает себе отчет в том, что он отличается от окружающих, вместе с тем он особым поэтичным языком описывает свои ощущения грусти, отстраненности, изоляции от общества, непонимания. Тем не менее, стихотворение заканчивается духоподъемной фразой о том, что, в общем-то, каждый по-своему странен, потому что периодически чувствует себя так же.

Стихотворение привлекло вниманием Американской национальной ассоциации аутизма (National Autism Association), которая разместила его на своей странице Facebook. Множество пользователей поделились этим стихотворением, оно становилось все более популярным, привлекая больше внимания к проблемам взаимоотношений людей с аутизмом с окружающими, к эмоциональных затруднениях при коммуникациях. «Я странный, я другой» было переведено на множество языков в течение нескольких лет с момента написания.

Так, стихотворение десятилетнего Бенджамина стало исходным материалом для пьесы Ольги Казаковой: посредством нейронной сети переведенный на русский язык текст стихотворения, после соответствующего анализа, был преобразован в новый. В нем нет конкретных героев, но есть обозначение взаимоотношений между обращающимся голосом и безымянным адресатом, оба из которых на этот раз женского пола.

Формат пьесы (читка которой состоялась в рамках фестиваля молодой драматургии «Любимовка» в сентябре 2020 года) любопытен, он отчасти стал предопределяющим и для структуры спектакля: это буквально пошаговая инструкция преобразования исходного текста, задокументированный до мелочей поиск способа проработки стихотворения посредством нейронной сети «Порфирьевич» для получения нового произведения. Даже полное название пьесы «Фор хер (поиск текста)» содержит намек на содержание. Поиск. Текста, нужных слов, смысла, ощущений, способов их передать, донести до читателя, затронуть, заинтересовать. Это пьеса без героев, но с попыткой построить диалог о принятии, доверии, любви – в противовес ощущению отверженности, неуместности.

Что же касается формы самого спектакля, то в нем можно выделить три части. Первая – визуально-текстовая. Аудитория Музея Москвы (именно там проходят показы спектакля) будто превращается в кинозал: на экран транслируется текст поэмы «Фор хер». Словно набиваемые невидимой гигантской печатной машинкой, в абсолютной тишине, слова прыгают на экран, группируясь то в цельный текст, то в командные строки. Время от времени слова мигают, растягиваются на экране, вздрагивают как будто испытывая неловкость или стеснение за оформляющееся содержание – текст самой поэмы, в которой как раз и выводится «я странная, я новая… я призрачная простофиля…. я чувствую себя девочкой из космоса». Смущение, отверженность, абсолютно чёткая идентификация себя как не похожего на других, попытки построить общение, вести диалог с невидимым собеседником – всё это зритель может прочитать и почувствовать даже через немые буквы.

Вторая часть – вокально-музыкальная. Три актрисы Мастерской Дмитрия Брусникина исполняют партитуру, написанную специально для спектакля композитором Полиной Коробковой, которая, несмотря на юный возраст (всего 20 лет!), является участником многочисленных международных музыкальных проектов и автором произведений, исполнявшихся в Москве, Санкт-Петербурге, Осло, Риме, Женеве и многих других городах. Музыка, скажу прямо, оригинальная, звучание голосов порой непривычное (пение, звукоподражание, шипение, отрывистые и резкие звуки), поскольку, она, во-первых отталкивается от текста, а он, как мы помним, очень неординарный, во-вторых, для передачи зашифрованных посланий, преобразованных искусственным интеллектом, стандартные музыкальные формы и привычное звучание определенно не подходят. Трехголосие сопровождается графическими абстракциями, которые проецируются на полупрозрачное полотно, за которым виднеются подсвеченные фигуры актрис в серебристых халатах.

Третья часть – пластическая. В ней танцы трех исполнительниц чередуются с фразами из поэмы. Сами танцы эти – будто иллюстрация к известному выражению «Танцуй так, будто тебя никто не видит»: непосредственные, забавные, в то же время наполненные глубоким чувством и осмыслением, похожие одновременно на медитацию, танцы героини Бьорк из фильма «Танцующая в темноте», сочетающие пластику ритуальных танцев вращающихся дервишей и стереотипные движения людей с аутизмом.

Весь этот разноплановый формат занимает всего 45 минут сценического времени, но оставляет после спектакля зрителя открытым к диалогу с собой: что он вынес после просмотра и прослушивания, как текст, преобразованный искусственным разумом, может приблизить человека к пониманию человечности? Как можно примириться с действительностью тем, кому это по-настоящему напросто, как, оставаясь собой, не быть изолированным в мире? Знаем ли мы свой исходный код или занимаемся его поисками с опорой на известные величины? В конце концов, какой я?

Билеты

Текст Алена Азаренко