22-й фестиваль Новый Европейский театр (NET) открылся спектаклем Сюзанны Кеннеди «Три сестры». Звезда современной немецкоязычной сцены переосмысляет текст Чехова и его героинь привычным ей способом – через призму современной цифровой эпохи. Но что в Европе – уже случившийся успех, у нас, да ещё и с нашим Чеховом – успех негарантированный, а потому «Трёх сестёр» ждали с интересом.

«Далеко ли ушла Сюзанна Кеннеди в своей постановке от Чехова, его задумки и текста?» – это один из первых вопросов, который врывается в голову, стоит только познакомиться с описанием спектакля и увидеть фотографии постановки. Хотя, нет, не так. Это даже и не вопрос, а почти уверенность, что ушла так далеко, что Антону Павловичу и не догнать. Но это первое впечатление обманчиво и опасно. Как бы ни была эта постановка далека от классической, она чеховская и никак иначе.

«Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной» – говорит у Чехова Вершинин.

Вот эту фразу Сюзанна Кеннеди ставит в центр и раскручивает в своей интерпретации хорошо знакомой всем истории. Она смотрит на мир и цикличность всего в нём происходящего. Её герои проживают жизнь снова и снова. Вновь и вновь они мечтают о будущем и верят, что та самая желанная прекрасно-изумительная жизнь непременно будет. Не сейчас, так через годы. Не у них, так у других поколений.

DREI SCHWESTERN
VON SUSANNE KENNEDY, NACH ANTON TSCHECHOW
INSZENIERUNG: SUSANNE KENNEDY

Кеннеди ограничила своих героев куда более жёстко, чем Чехов. Она сузила их мир до условной комнаты, которая держит их в своих тисках и не выпускает во внешний мир, который – ах, наверняка – прекрасен, но до тех, кто внутри, доносятся лишь его отголоски. Ничего не напоминает? Примечательно, что постановка родилась ещё в 2019 году, то есть в доковидные времена, и буквально их предугадала. Накануне пандемии и мирового локдауна она, безусловно, считывалось иначе и не так остро. Сейчас сложно избавиться от ассоциаций и вызова собственных переживаний: ты – в тисках стен, а мир за их пределами живёт какой-то своей жизнью.

DREI SCHWESTERN
VON SUSANNE KENNEDY, NACH ANTON TSCHECHOW
INSZENIERUNG: SUSANNE KENNEDY

Объёмная рамка, зависшая посередине сцены – и та самая единственная комната, и окно в жизнь героев. Персонажи Чехова у Кеннеди живут внутри неё без малейшего намёка на возможность выбраться наружу, в другой мир – условную Москву. Эта манящая точка на карте в тексте Чехова здесь заключает в себе всё, что находится за пределами этих парящих сцен. А там то галлюциногенные облака, то космические просторы, то река в промышленном окружении, то стены, а то и просто телевизионная «зелёнка».

Гаснущий свет и полнейшая темнота отделяют друг от друга сцены, повторяющиеся диалоги, почти статичных героев, которые не только медлительны, но и давно расстались с эмоциями. И как бы часто сцены ни менялись, какой бы диалог ни запускался, безысходность не отступает.

В этой постановке пойманы и тонко преподнесены и другие Чеховские фразы, а значит и идеи. «Таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее»: в первой сцене изнутри покрытая зеркалами рамка отражает троих героинь и ловит этих шестерых и так далее, отдавая дань и чеховскому тексту, и являясь очередным символом цикличности человеческих сущностей, а значит и жизни.

DREI SCHWESTERN
VON SUSANNE KENNEDY, NACH ANTON TSCHECHOW
INSZENIERUNG: SUSANNE KENNEDY

Главный приём, который в своих работах использует режиссёр, – обезличивание персонажей. У них на лицах – силиконовые маски, не позволяющие идентифицировать, кто есть кто. Голоса оцифрованы и механически похожи друг на друга. Но применительно к чеховским персонажам и тому, как их препарирует Кеннеди, идентификация излишня. При этом в «Трёх сёстрах» этот стандартный режиссёрский приём обезличивания работает, как по тексту: «Я помню – три девочки. Лиц уж не помню». А нужны ли они здесь, эти лица, индивидуальности? То, что мы видим на сцене, не о конкретных персонажах, их историях, или чувствах. Спектакль о всех нас и о нас в этом мире.

Но, что тоже символично, у Чехова героини до Москвы так и не доехали, зависнув в состоянии безысходности и обречённости. У Кеннеди они всё так же верят в лучшее и безнадёжно ждут его, но до Москвы-таки добрались. И это единственное, что по сути отличает «Трёх сестёр» Чехова от «Трёх сестёр» Кеннеди, да и то только на московской сцене. Ведь пусть визуально мир за сто с лишним лет изменился кардинально, и мы буквально утопаем в диджитализации, всё, о чём мечталось тогда актуально и сейчас.

Is never the end

Текст Юлия Фокина