READING

Древнегреческий гимн феминизму, протест войне и пе...

Древнегреческий гимн феминизму, протест войне и песнь матери: «Электра на дне» Симона Абкаряна

Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, проходящий при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Департамента культуры города Москвы, представил московской публике спектакль «Электра на дне», снискавший у себя на родине большой успех и получивший сразу трёх «Мольеров» (высшая театральная награда Франции). Постановку представили «Компания Пяти колёс» (современная французская театральная труппа) и Симон Абкарян.

Симон Абкарян, французский артист армянского происхождения, имеющий за плечами актёрскую карьеру, в которой был и длительный период в Театре дю Солей, принёсший ему премию Мольера как лучшему актёру, и киноопыт, давно раздвинул исполнительские границы, посвятив себя и постановочному процессу. Он не только ставит пьесы, но и сочиняет их. И «Электра на дне» – одна таких пьес.

Историю о древнегреческих Электре и Оресте режиссёр Абкарян рассказал со своими акцентами, не идя на поводу ни у одной из известных интерпретаций, основа которых, в любом случае, едина: Клитемнестра и её любовник Эгисф убили победителя Троянской войны и мужа Клитемнестры Агамемнона. Спустя годы они будут отомщены сыном Клитемнестры Орестом, спасённым много лет назад сестрой Электрой от воинственно настроенной матери.

Но главный герой в истории Абкаряна вовсе не Орест. Постановка вращается вокруг его сестры Электры, брошенной жизнью после смерти отца на самое дно – в бордель, где она влачит своё существование. Она не смирилась с коварством матери, жаждет мщения и верит, что спасённый ею брат вернётся и поможет справедливости восторжествовать.

«Электра на дне» – это не только театральное воплощение древнегреческого мифа, который удалось показать небанально и нескучно, оставаясь при этом в соответствующей текстовой стилистике, но и озвучивание, броское и эмоциональное, сразу нескольких проблем.

Первая – жертвы, которые остаются после любой войны. И это не только убитые и покалеченные. Девушки поверженной Трои делятся своими историями и у всех они похожи: групповые изнасилования греками-победителями, сломавшие жизни, вселившие горькую злобу и в конечном итоге приведшие их в бордель.

Сцена в борделе вообще одна из центральных, обнажающая другой пласт, современный и актуальный. Помимо личных историй, девушки обсуждают и истории двух сильных женщин – сестёр Клитемнестры и Елены, той самой Прекрасной. Они преклоняются перед их силой, умением направлять свою жизнь в нужное им русло, способностью отстаивать себя и не завесить от мужчин и их желаний.

И третья острая тема – это несложившиеся дочки-матери. Не сразу, но открывается, что самое больное для Электры не убийство матерью отца, а причина этого убийства, а именно неспособность Клитемнестры простить мужа, принёсшего в жертву её любимую дочь Ифигению, и невозможность возместить эту потерю любовь к другим детям (да, всё непросто в этих запутанных древнегреческих отношениях). Электра переживает это остро. Так же остёр её клинок, которым она чуть не убила свою мать. И только в короткой сцене после неудавшегося убийства кажется, что чувства обеих пытаются пробраться сквозь зачерствевшую корку старой раны, но нет. Не могут, или не хотят.

Оставаясь в почти неизменных декорациях (белые бортики по краю сцены, столы и стулья, то приносимые, то убираемые артистами, и огромные врата, выпускающие на сцену то Ореста на корабле, то потусторонний мир, то Электру, закованную в цепи), спектакль не статичен. И это благодаря и множественности смысловых линий, и экспрессии как текста, так и самих исполнителей.

Не отклоняясь от древнегреческого контекста, постановка пестрит необычными костюмами: оборванные шопенки, грампластинки в волосах, бубенчики на ногах дев, отправляющих Ореста на родину, японские коротенькие кимоно на бордельных девицах. Но ощущения несоответствия костюмов времени или сюжету нет. Режиссёр умело ведёт в своей постановке две эти линии – мифологическую и современно-актуальную, переплетая их и дополняя.

В своей работе Симон Абкарян перемешал не только времена и смыслы, но и исполнителей: драматических артистов, танцовщиков, певцов и музыкантов. И если музыкантов отделить от всех остальных не сложно – трио Howlin‘ Jaws, управляющее гитарами и контрабасами, литаврами, индийскими перкуссиями, мандолиной и прочими инструментами, стоит в стороне и в происходящем участвует лишь музыкально – то, остальных однозначно идентифицировать нелегко. И драматическая составляющая и танцевальная грациозность присущи всем. И этот микс – очередной пример современного театра, которому тесно в условных драматических или музыкальных рамках.

Текст Юлия Фокина