READING

Игорь Пугачёв: пламя в груди и роковой спектакль...

Игорь Пугачёв: пламя в груди и роковой спектакль

Игорь Пугачёв – одно из тех имён артистов Большого театра, которые нужно запомнить: яркий и харизматичный, технически одарённый и очень обаятельный. Игорь рассказал LDQ о начале своей карьеры и о спектакле, дважды сыгравшем роковую роль в его судьбе.

Как началась Ваша дружба с балетом? Всё-таки в большинстве своём мальчики отдают предпочтение футболу, каким-нибудь единоборствам и прочим менее эстетическим увлечениям?

Я, на самом деле, не был исключением и в детстве занимался фигурным катанием. Но в одно прекрасное лето, когда мне было десять лет, я решил заняться балетом и поступить в школу. Меня взяли, и всё завертелось и понеслось. И вот я уже работаю в Большом театре.

Вот так вдруг захотели и сразу поступили? Как готовились?

В фигурном катании есть немного хореографии. И это единственное, что было у меня из подготовки к поступлению. В школу поступают в несколько этапов, но я всё сдал в один день. Мальчиков всегда же не хватает.

При этом требования при поступлении достаточно жёсткие.

Да, сейчас всё гораздо серьёзнее. Мне повезло.

Насколько для Вас было ожидаемо, что Вас пригласят в Большой театр?

Я бы сказал, что это не было ожидаемо. Обычно художественный руководитель приходит в Академию на выпускном курсе, смотрит выпуск и замечает тех, кого он хотел бы видеть в театре. И я в этот список не попал. А попал я в него только после выпускного концерта. Тогда Махар Хасанович (Вазиев – прим. LDQ) и сказал: «Да!».

фото К. Чаплинская

Хорошо помню Вас на выпускном концерте. Тогда Вы танцевали па-де-де из балета «Пламя Парижа», и вот недавно Вы неожиданно вышли на сцену театра в этом балете. Роковой спектакль. (Игорь дебютировал во втором акте балета «Пламя Парижа» в партии Филиппа, заменив получившего травму Михаила Лобухина – прим. LDQ).

Да, по-другому и не скажешь.

Вы же не были официальной заменой Михаила Лобухина в тот вечер?

Не был абсолютно.

Почему же вышли именно Вы?

Бывают такие ситуации, когда у артиста случается травма, и официального запаса нет в театре. И фактически некому выйти на сцену.

Был ли в театре кто-то ещё, кроме Вас, кто знал эту партию?

Нет, больше никто.

Что Вы почувствовали, когда поняли, что без подготовки прямо сейчас выйдете на сцену? Были ли мысли из серии «сейчас или никогда»?

Это непередаваемо, ощущения были диаметрально разные: с одной стороны, я был счастлив выйти на сцену в этой партии, а, с другой стороны, было страшно, потому что ситуация достаточно непростая, а мне нужно было закончить спектакль. Я понимал, какая большая на мне ответственность.

Какие чувства были после спектакля, когда зрители многократно вызывали Вас аплодисментами за кулисы?

Вначале было ощущение, что я не понял, что произошло: всё закончилось, и я в растерянности. Потом уже понял, что всё сделано и всё хорошо.

Зал очень тепло принимал Вас и во время выступления. Чувствовали ли Вы эту поддержку?

Конечно! Это очень сильно ощущается. Зрители, возможно, иногда думают, что лишние аплодисменты могут помешать танцовщику, но нет. Это, наоборот, только подбадривает и придаёт сил. Это сигнал, что публике нравится, и стимул к тому, чтобы продолжать с ещё большей отдачей. А в этот день поддержка нужна была, как в никакой другой.

фото К. Чаплинская

Как часто, в принципе, в театре случаются подобные ситуации, когда во время спектакля кто-то из исполнителей получает травму, и вместо него выходит другой?

Травмы, к сожалению, случаются достаточно часто. Но такие ситуации, что вместо получившего травму артиста, выходит не тот, кто должен был его заменять, – это достаточно редкий случай.

Для каких партий должны быть замены во время спектакля?

Для любой партии – сольной и кордебалетной – во время спектакля есть замена. И, по идее, этот человек, пока танцует основной состав, должен быть в театре.

Как быстро труппе удалось собраться после случившегося?

В театре работают большие профессионалы. И все не раз видели подобные случаи. Конечно, для всех это всё равно был шок. Но артисты, несмотря ни на что, должны продолжать танцевать и радовать зрителей спектаклем и своим танцем.

Когда ожидать полноценного выхода в партии Филиппа?

Конкретного обещания, что мне дадут спектакль, не было. Но руководство восприняло произошедшую ситуацию в том русле, что я спас театр, поэтому, я надеюсь, что в следующем блоке мне удастся станцевать эту партию.

Будем ждать. Пусть всё получится!

Спасибо!

Довольны ли Вы в целом, как складывается Ваша карьера? Или, возможно, чувствуете, что в чём-то недооценены?

Конечно, всегда всего мало и сразу хочется больших партий, но я считаю, что и так всё прекрасно и всё будет хорошо.

На Ваш взгляд, работа в кордебалете – обязательный атрибут в карьере? Или, когда у артиста сразу виден потенциал, лучше, если удаётся миновать этот этап?

Лично моё мнение, работа в кордебалете очень важна, и артист обязательно, хотя бы недолго, должен протанцевать в кордебалете. Тот, кто пропускает этот этап, немного «неполноценен», он не понимает основного, часто возникают претензии, что-то не устраивает из того, что делает кордебалет. А когда артист сам знает, каково это, то, выходя танцевать сольную партию, если что-то не так со стороны кордебалета, он всё понимает. И нет никаких лишних вопросов и претензий. Во многих балетах кордебалет работает гораздо больше, чем ведущие танцовщики. Но многие этого, к сожалению, не осознают.

фото К. Чаплинская

Какой был Ваш самый первый сольный выход?

Первая сольная партия, которую я готовил – Золотой божок (балет «Баядерка» – прим. LDQ). Но в первом блоке мне, к сожалению, не удалось станцевать эту партию. Поэтому первая моя сольная партия – это Чёрт (балет «Щелкунчик» – прим. LDQ). В следующем блоке я уже станцевал Золотого божка, и приятно было, что руководство тогда отметило, что было очень хорошо.

Что оказалось наиболее ярким для Вас из партий, которые уже довелось исполнить?

Это, конечно, Филипп и Золотой божок. Но все партии запоминаются и оставляют отпечаток, потому что каждый раз переживаешь и проживаешь целый образ какого-то персонажа.

Что-то новое сейчас из сольных партий готовите?

На самом деле я давно уже работаю над партией Филиппа, также готовлю Спартака. Балет уже весь выучен и показан, и не раз, руководству.

Что говорят?

В общем и целом, ничего не говорят. Может быть потому, что сказать нечего.

Но ведь могут и сказать: «Ты что! Даже пока и не думай об этом!»

Нет, так не говорят, в том то и дело. Наоборот, говорят, чтобы я готовил партию. В работе над этой ролью мне очень помогает Александр Ветров.

Вы же совсем недавно стали с ним репетировать. Изменилось как-то Ваше исполнении после того, как начали с ним работать?

Да, конечно. Он очень много нового в меня привнёс, у него совершенно иной стиль, он совсем иначе объясняет и преподносит материал. При этом мне везёт на педагогов в театре, оба прекрасные и с обоими очень приятно работать (ранее Игорь репетировал под руководством Юрия Васюченко – прим. LDQ).

Если посмотреть на партии и фрагменты балетов, которые Вы исполняли в Академии («Дон Кихот», «Пламя Парижа», «Корсар»), то просматривается Ваше предпочтение харизматичных и темпераментных партий. Вы уже чувствуете, что это Ваше?

Да! Это точно моё. Может быть я буду принцем. Может быть, когда-нибудь, но всё-таки скорее нет, чем да. Мне ближе такие балеты, как «Баядерка», «Спартак», «Пламя Парижа», «Дон Кихот», а, например, «Лебединое озеро» – это не совсем моё амплуа.

Нужно же уметь повернуть себя в другое русло, актёрски сыграть что-то неожиданное для себя.

Актёрски сыграть, конечно, можно. Вопрос в том, можно ли это будет смотреть.

Иногда Ваш стиль танца сравнивают со стилем Ивана Васильева. Согласны ли Вы с этим и что думаете по поводу подобных сравнений?

Не знаю согласиться с этим или нет. Мне кажется, мой стиль и стиль Ивана разные. Возможно есть что-то общее в исполнении каких-то трюков и, пожалуй, всё. А сама подача – другая. Я считаю, что у каждого танцовщика в любом случае свой стиль, танцуют все по-разному и отдача от всех тоже разная. Конечно, мы смотрим на ведущих солистов, на то, как они танцуют. Это нужно и правильно для работы над самим собой. Но всегда нужно стараться делать ещё лучше и привносить что-то именно своё.

Как Вы себя ощущаете в Большом театре?

Для меня театр – это семья. Я общаюсь со всеми и со всеми у меня очень хорошие отношения. Мы все друг друга поддерживаем, неважно артист ли ты кордебалета, или ведущий исполнитель. Коллектив очень большой и первые месяцы работы, конечно, было тяжело хотя бы даже всех запомнить.

Как изменилось ощущение себя сейчас, когда Вы – артист Большого театра, по сравнению с периодом учёбы в Академии?

На самом деле, я стал себя ощущать артистом, а не учеником только на второй год работы в театре. Это было не только ощущение себя, но я понял, что и мой уровень исполнения уже не школьный. Школа от театра сильно отличается, поэтому для того, чтобы выйти на уровень Артиста нужен именно театр.

фото К. Чаплинская

Никто, даже не имеющий никакого отношения к балету, не поспорит, что балет – это очень тяжелый труд. Насколько для Вас это сложно? И что окупает для Вас все эти трудности?

Да, действительно, артист балета – очень сложная профессия, которая требует большой физической выносливости, потому что спектакли идут подряд, в театре очень большой репертуар, вечером один спектакль, а утром ты репетируешь совсем другое. Это действительно сложно. Но, когда ты выходишь на сцену, то все сложности перечёркиваются. Это такое счастье!

При этом профессия недолговечная: на пенсию артисты балеты выходят очень рано. Я понимаю, что Вам ещё совсем молоды, но не пугает ли Вас это?

Такого страха нет. Дни на работе идут долго и очень насыщенно.

Конечно, хочется успеть всё и сразу. Но есть такие партии, которые по возрасту ещё не подходят. Можно услышать на желание что-то исполнить: «Лет пять подожди и станцуешь». Артист должен переосмысливать происходящее с ним. Нельзя танцевать о том, чего в жизни ещё ни разу не было, иначе результат будет совсем не тот.

У Вас большие амбиции? Есть люди, которым комфортно работать в кордебалете и у них нет стремления у чему-то иному, а есть те, кто хочет и добивается сольных партий.

Я стремлюсь вырасти и стать кем-то в позиции ближе к ведущему солисту. Хочется станцевать более значимые роли. Да, действительно, некоторых полностью устраивает работа в кордебалете, они не хотят брать на себя дополнительную ответственность. Потому что сольная и ведущая партия – это отдельная ответственность. Не каждый готов вести спектакль даже не с точки зрения способностей, а с точки зрения психологической готовности.

Хватает ли времени на что-то кроме балета? Ведь у Вас всего один выходной.

На самом деле, иногда кажется, что выходных вообще нет.

Если бы не балет, то чем бы занимались?

Наверное, стал бы программистом.

Программистом? Неожиданно.

Мне это интересно. Сейчас я учусь в университете на IT-специалиста. Хочется, чтобы в жизни было что-то ещё кардинально другое.

LDQ желает Игорю удачи в предстоящем 3 марта дебюте в балете «Светлый ручей» в партии Петра. 

Благодарим ресторан «Страна Которой Нет» за помощь в проведении съёмки

Беседовала Юлия Фокина