После прошлогоднего «Юлия Цезаря» проект TheatreHD показывает нам новую постановку Николаса Хайтнера – «Сон в летнюю ночь». В качестве площадки выбран все тот же театр Бридж, позволяющий создавать самые инновационные спектакли. «Сон» поставлен максимально иммерсивно, о чем нам в какой-то момент говорят даже актеры со сцены. Сцены в привычном нам понимании здесь нет – разрозненные куски платформ, то тут, то там возникающие посреди зала. Зритель включен в постановку полностью: те, кто взял стоячие места (а здесь как на концертах – брать что-то кроме танцпартера и фанзоны скучно и бессмысленно), становятся частью представления. Они и зрители, и соучастники этой великой шалости – сна, придуманного эльфийской правительницей. А в конце, забежим вперед, все вместе и актеры, и зрители с венками на головах закружатся в счастливом заливистом хороводе майской ночи.

Как часто последнее время случается с Шекспиром, здесь тоже поменяли местами главных героев: уже не Оберон придумывает как подшутить над Титанией, а Титания повелевает Робином-Пэком и обманывает царя фей. Такое решение – не просто дань современным веяниям, а продуманный манифест режиссера: он противопоставляет патриархальные с отсылкой к «Рассказу служанки» Афины, в которых правит Тезей и планирует свой брак с пленной Ипполитой, с зеркальным миром грез и снов, в котором уже Титания торжествует над своим мужем и царем. По мнению режиссера именно торжество счастливой и порой нелепой любви, проснувшаяся в мире грез подавленная до этого сексуальность, все это в конце найдет свое отражение в мире людей. Тезей поймет, что его патриархальный мир устарел, и королю не нужно уничтожать и подавлять свою королеву. Доказательством этой идеи служат и сами герои Тезей-Оберон (Оливер Крис) и Ипполита-Титания (Гвендолин Кристи – Бриенна де Тарт в «Игре престолов»).

В первые моменты спектакля мы видим строгого с иголочки Тезея, почти робота, не умеющего улыбаться и действовать не по правилам. Его будущая жена заточена в стеклянный куб, и из своей темницы вынуждена наблюдать за решением судьбы Гермии и ее возлюбленного Лизандра. По словам режиссера, последние годы постановки «Сна» становятся все мрачнее, возможно, именно в пику им Афины «Сна» Хайтнера максимально бездушны. Единственные живые герои решаются сбежать от своей судьбы и попадают в зазеркалье. Их встречает фантастической красоты мир дурмана и шалостей, раскрепощенный и смешной.

Художник спектакля Банти Кристи вместе с художником по костюмам Кристиной Каннингем сотворили невероятное. Здесь нас ждут изумрудные поляны, эльфы, парящие на трапециях и усыпанные блестками с головы до пят, панкующий, в пирсинге и татуировках Робин-Пэк, парча и золото царства Оберона. Спектакль получился настолько масштабный, что, как угодно относись к самому действию, но он все равно заворожит. Наверное, если бы Хайтнер снимал кино, то это были бы блокбастеры масштабов “Титаника” с “Аватаром”. Здесь же театральная сцена вмещает в себя все режиссерские задумки, ни на минуту не останавливая своего движения. Здесь смешаны Цирк дю Солей и дрэг-шоу, номера под “Love on top” Beyonce сменяются рэп речитативом, а финальный майский хоровод идет “Only if for a night” Florence + The Machine. В какой-то момент понимаешь, что для пущего эффекта не хватает Элтона Джона в его звездных очках и переливающемся всеми цветами радуги костюме, а если он вдруг и правда появится – ты не удивишься.

Спектакль умело балансирует на грани, здесь царство любви, любви разнообразнейшей: Оберон влюбится в ремесленика Основу (корпулентный афроамериканец Хаммед Анимашаун), шаловливый Пак как только не перепутает между собой четверку Гермия-Елена-Деметрий-Лизандр. При этом пусть большинство этих сцен нарочиты, их нельзя назвать пошлыми. Наоборот, зал вместе с героями смеется над всеми предрассудками и ограничениями. Романтические отношения Оберона и Основы – это, наверное, одна из лучших сцен спектакля, настолько остроумно и эффектно она сделана. Вторая лучшая на мой взгляд – спектакль ремесленников на свадьбе Тезея. Тоже часть пьесы, по которой интересно судить спектакль. Здесь она решена максимально оригинально: тут и привет современным британским телешоу, и гендерным стереотипам – Rude Mechanics впечатлят каждого.

Возглавляет эту пляску Робин-Пак (Дэвид Мурст) – его герой в максимальном контакте залом. Едко подмечая любые детали вокруг, настырный неугомонный Пак строит свой собственный спектакль: прямые приказы Титании приведут к скучному ожидаемому финалу, но, если в процессе перепутать или пошалить… «Кыш, лондонцы!» – и он снова устремляется в толпу.

Единственное, что не превзошло мои ожидания (а они после «Юлия Цезаря» были максимально завышены) это игра Гвендолин Кристи. Заявленная как хэдлайнер она им ни в коем случае не является: ее Титания брутальна и порой безжизненна. Даже всплески восторга и удовольствия от удавшихся шалостей больше похожи на смех кикиморы. Часть Ипполиты чуть лучше, но также не вызывает сильных чувств на сравнении с остальным составом исполнителей.

Но вернемся к основному безумству: его градус за эти три часа превысит все возможные нормы, и зритель выйдет из кинотеатра опьяненный происшедшим. Это чувство – и есть главная ценность происходящего. И даже в ночной холодной Москве можно поверить в существование волшебства.

Хочется закончить финальным монологом Пака:

Если тени оплошали,
То считайте, что вы спали
И что этот ряд картин
Был всего лишь сон один.
Наше слабое творенье
Расцените как виденье,
И погрешности тогда
Мы исправим без труда.
Вам клянется честный Пак,
Что уж если, как-никак,
Дело обошлось без свиста,
Мы исправим все, и чисто;
А не то – лгунишка я.
Доброй ночи вам, друзья.
Вы похлопайте, а Робин
Вам отплатит, чем способен.  

Билеты

Текст Ольга Шишорина