Комедия «Мера за меру» была написана Шекспиром в его «трагический период»: после «Гамлета» и в один год с «Отелло». Поэтому критики единогласно называют её «черной комедией»: здесь у Барда совершенно другое мироощущение и «Меру» никак нельзя ставить в один ряд с его ключевыми комическими произведениями.

Для Королевской Шекспировской компании это третья, заключительная постановка цикла из пьес Шекспира, в которой Грегори Доран задействовал один и тот же актерский состав.* Здесь он снова возвращается к краеугольным камням двадцать первого века: гендерному неравенству, теме власти и отношений и, частично, к харрасменту. Действие «Меры за меру» перенесено в Вену начала XX века: еще до начала спектакля нас встречает небольшой видеоряд из полотен Климта, Шеле и других венских живописцев. Здесь осовременивание пьесы не выглядит натяжкой: какому городу, как не декаденствующей Вене 1900-х, играть воплощение разврата и распущенности.

По мнению шекспироведа Алексея Бартошевича (счастливцам, пришедшим на показ в ЦДК, досталась целая лекция от легенды российского и советского театроведения) «Мера за меру» – пьеса неровная. «Первые две трети здесь Шекспир на уровне Достоевского», но финал «скомканный и сомнительный». По факту здесь нет «меры за меру»: герои не получают по заслугам, и впечатление от всего спектакля зависит во многом от финальной сцены и ее пауз. Здесь, скажу сразу, акценты расставлены точно и полностью совпали с моим зрительским восприятием и распределением симпатий.

Если смотреть постановку вкупе с другими спектаклями Дорана, например, с тем же «Укрощением строптивого», то ясно видна рука режиссера и его любимые постановочные решения. Начало спектаклей почти идентично: там Катарин, одинокий антагонист, в центре бала, здесь – безымянный Герцог, уставший от суеты и не собирающийся брать на свои плечи грязную работу по спасению города из бездны порока. Энтони Бирн в этой роли великолепен: его персонажу нельзя подобрать определение. Вроде бы персонаж заложен как положительный и, если бы не он, вся сюжетная линия была бы в разы трагичнее. С другой же именно он и заварил всю кашу, а сейчас продолжает дергать за ниточки остальных героев и получать удовольствие от своей власти и возможностей. Персонаж Бирна собирает весь калейдоскоп зрительских эмоций: он вызывает как уважение и интерес, так и презрение. Наверное, его персонаж в пьесе – самое гениальное творение Шекспира. Был бы он одномерным, все нам стало бы понятно, а так – здравствуй, настоящая жизнь без розовых очков.

Если кратко напомнить фабулу пьесы (она не очень популярна к постановке в России), то вся история строится на том, что герцог венский, устав от народа и проблем, решает временно удалиться и пожить инкогнито, а на свое место ставит верного и доблестного Анджело, чьими руками, он надеется, будут убраны авгиевы (здесь – венские) конюшни разврата. Анджело без промедления берется за дело и вот уже наполняются тюрьмы смутьянами городского спокойствия. Попадает в тюрьму и некий Клавдио, не успевший жениться на своей дорогой Джульетте официально, но явно уже будущий отец этого семейства. За брата вступается Изабелла, кроткая и благочестивая послушница монастыря. Трагическим образом именно её заступничество запускает целый ворох событий: до этого строгий ханжа Анджело проникается страстью к Изабелле и за одну лишь ночь с ней готов отпустить её брата. Вспомним недавнюю премьеру Современника «Нэнси», вспомним скандал с Харви Вайнштейном: Шекспир написал свою пьесу в 1604-м году!

Анджело играет Сэнди Гриерсон: здесь он предстает прилизанным, некрасивым, порой просто жалким в своем величии и гордыне чиновником. Есть примеры, где Анджело с самого начала показан двуличным персонажем, здесь же его внутренний конфликт развивается постепенно (как и заложено в самом тексте Шекспира). Встреча с Изабеллой становится переломной, и он полностью утрачивает контроль над собой. На самом деле линия Анджело во многом вызывает сочувствие, так как здесь разрушились все основы, на которые он опирался, животная сущность, ранее подавляемая вышла наружу, и просто снесла все остальные части его личности. Вспомним еще раз, что действие перенесено в Вену 1900х, время расцвета теорий Зигмунда Фрейда. С режиссерской точки зрения образ Анджело решен великолепно: в какой-то момент внимательный зритель заметит, как снимаются вериги, как отточенный с иголочки образ начинает рушиться, меняется даже походка.

За комическую составляющую отвечают второстепенные персонажи: колоритнейший Джозеф Аркли в роли Люцио (персонажа, вызывающего максимум сопереживания в конце пьесы), Дэвид Аджао в роли прислужника Помпея или, например, Майкл Патрик в роли констебля Локтя (большой привет всей братии ремесленников-недотеп из «Сна в летнюю ночь»). Уже привычно то, что часть персонажей изменили свой пол в процессе постановки: вельможу Эскала играет Клэр Прайс, а Аманда Харрис отлично справляется с ролью тюремщика. Хозяйка дома утех, сводня Поскреба, наоборот, становится трансвеститом или дрэг-квин. Шумная Вена с ее притонами и яркими красками прекрасно контрастирует с миром герцогского дворца и общего аскетизма. Здесь на славу потрудился художник постановки Стивен Бримсон Льюис: его костюмы belle epoque противостоят строгому монашескому наряду Изабеллы или аскетичным костюмам представителей власти (с легкой отсылкой к эпохе нацизма).

Критики повсеместно возносят Люси Фелпс, исполнительницу роли Изабеллы, но лично меня её трактовка не тронула: Изабелла версии RSC слишком неживая, экзальтированная. Она словно не общается с живыми людьми, а борется с демонами. Особенно это сказывается на мимике в моментах душевных мук героини. Возможно, это и есть решение героини, но этим она резко выделяется из всего остального действия.

Возможно, оттого что «Мера за меру» оказалась где-то посередине между трагедией и комедией, смотреть её тяжело. Тяжело, но познавательно и полезно.  Ничто не меняется под этой луной, «люди как люди». Не квартирный вопрос их испортил, как говорил один классик, а испортила власть. И здесь тоже для современного зрителя ничего нового нет, лишь одни болезненные напоминания.

Билеты

Текст Ольга Шишорина

фотографии theatrehd.ru

*В британском театре в отличие от русской школы нет традиции репертуарного театра и, соответственно, постоянной труппы. Под каждую постановку актеры подбираются индивидуально