Первый весенний уик-энд театр «Практика» встретил премьерой спектакля «Летели качели» Марфы Горвиц по одноименной пьесе Константина Стешика. Это грустная лирическая история о взрослении и борьбе, о переоценке идеалов и разочаровании, о любви и обиде, о ненависти и надежде, о жизни и тайных смыслах. Главный герой – Стас (Антон Кузнецов) – тридцатипятилетний представитель «потерянного» поколения, чье взросление пришлось на переломные годы новейшей истории нашей страны: перестройка, распад огромной державы, анархия, новый экономический курс. Пьеса «Летели качели», написанная под влиянием творчества Егорова Летова и названная в честь одной из его песен, – это история про типичного представителя этого поколения, знакомого многим. Он застрял на пороге взросления, переосмысления ценностей, пересмотра идеалов и не может сделать шаг вперед, признать, что почти все его жизненные ориентиры утратили актуальность и пора двигаться дальше, становиться более осознанным, зрелым и ответственным. Стас не в силах преодолеть себя и порвать связь с юношескими лозунгами, с тем миром, который он построил вокруг себя давно, вдохновленный когда-то лирикой любимой рок-группы. «У тебя по-другому, но точно так же. Все люди одинаковые» – простая истина, произнесенная незнакомым типом (Илья Барабанов) в кафе, – лейтмотив спектакля и очень точная характеристика нашего общества, в котором сотни и тысячи таких как Стас.

фото А. Куров

Юность Стаса прошла на волне популярности русского панк-рока под знаменем борьбы с существующей действительностью, когда проблемы разного масштаба (отчисление из института, ссора с отцом) решались распитием бутылки с друзьями и прослушиванием «Гражданской обороны» на магнитофоне, когда можно было сделать жизнь лучше собственными усилиями, покричав под песни, построив вокруг себя свой иллюзорный мир в противовес тому, что за окном. Для Стаса главным вдохновением в жизни и руководством к действию было творчество Егора Летова, чьи портреты, словно иконы, в тускловатом свете висят за спинами героев на стене. Игорь Федорович для Стаса и его друзей – таких, как, например, Егор-Андрей (Валентин Самохин), поменявший имя на волне фанатизма,– строитель и созидатель особого, нового мира, творец самих героев как личностей, источник жизненных идей и ключей к пониманию бытия.

Как и почему лирика «Гражданской обороны» нашла отклик у Стаса, становится понятнее, когда он рассказывает про отношения с родителями, в частности, про конфликты с отцом. Общение с ним, парализованным и одиноким пожилым мужчиной, проводящим свои безрадостные дни в доме престарелых – ключ к пониманию истинных проблем поколения тридцатипятилетних: это потерянные люди, недолюбленные, непонятые, опустошенные, но жаждущие жизни. Отношение Стаса к отцу – смесь ненависти, обиды, злости, страха, разочарования и болезненной привязанности. Все те чувства, которые знакомы, пожалуй, каждому не очень счастливому подростку, – живут со Стасом до сих пор, когда у него самого уже есть жена и дети, и мешают ему взрослеть. Ему бы самому уже пора быть примером для поколения помладше, но эта задача ему не под силу: он инфантилен и верует в устаревшие идеалы, хотя он давно вырос из образа бунтующего подростка.

В противовес Стасу появляется шестнадцатилетняя Ксения (Мария Лапшина), его знакомая по интернет-переписке. Ксения – скучающая, разочаровавшаяся во всем вокруг и не имеющая друзей девушка, которой, кажется, не интересно ничего из происходящего, а жизнь для нее настолько обыденна и однообразна, что она хочет расстаться с ней, поэтому просит Стаса задушить ее. Через отношения (весьма странные) и диалоги Стаса и Ксении показана не только разница в мировоззрении двух поколений, но и социальная пропасть между ними: задорная анархия с поиском глубинного смысла и новых идей в текстах панк-рок-идола – против монотонного скучающего равнодушия поколения нулевых; инфантильный взрослый, худо-бедно встроившийся в махину повседневного мира, – против бездеятельного опустошенного подростка. По-разному понимающие жизнь и толкующие песни Летова (всё же там про смерть или про любовь?), но одинаково одинокие, никем не пригретые, потерянные. Тем не менее, Стас испытывает потребность в общении, совершает своей регулярный ритуал посещений отца, ходит на работу, функционирует как часть общества, поддерживает отношения с друзьями, интересуется музыкой, творчеством, книгами – самой жизнью (хоть и в своеобразной манере), в то время как Ксения не стремится ни к чему и не нуждается ни в чьей поддержке. Вопреки разнице в возрасте и менталитете, они нашли друг в друге собеседника, опору, которой не хватает в жизни, и встретились – сначала в виртуальном пространстве, а потом в кафе.

Не в силах выполнить просьбу Ксении об удушении и тяжело принявший новость о ее самоубийстве, Стас, кажется, наконец, готов к новому этапу жизни. После возвращения к жене и детям, после серии откровенных бесед (точнее, монологов) с парализованным отцом, после сумасшествия близкого друга, признавшего в Стасе демона, и странной встречи в кафе с неизвестным типом, – кажется, этот человек пережил катарсис, переосмыслил жизнь и своё место в ней.

фото А. Куров

Десять сцен спектакля сменяют друг друга в одних и тех же декорациях: на затемненной сцене три стола со стульями, рукомойник на дальней стене и три фотографии Летова – не стене справа; периодически на инвалидных колясках выкатывают постояльцев дома престарелых: сегодня один сосед, «завтра новый будет» – это всё привычный ход событий без повода для беспокойства. Важна не атрибутика, а образ жизни, способ мышления – эта идея, изрекаемая Стасом, нашла отражение и в сценографии пьесы: лес, кафе «Весна», дом Стаса, квартира его отца, дом престарелых, дом матери Ксении – все это создается не предметами обстановки, а светом, движениями и пластикой актеров, дополняемыми описаниями на стене-экране, как в кино, щелчками выключателя и музыкой.

Материя спектакля наполнена зацепками, напоминаниями о творчестве Летова, реверансами в сторону «Гражданской обороны», эдакими зашифрованными посланиями для поклонников и просто знакомых с творчеством поэта (или только начинающих изучать его наследие): название кафе, иронично нарекаемого Яной, женой Стаса (Мария Рыщенкова), «Вечная весна для синих», упоминания альбомов и композиций разных лет, цитаты из «Летели качели» и не только, и, конечно, духоподъемный финал, в котором звучит одна из самых известных песен панк-группы (нет, не «Всё идёт по плану», но не менее легендарная и знаковая как для автора, так и для всего отечественного андеграунда, – сохраним интригу).

фото А. Куров

Красивый мощный финал – подарок не только фанатам и поклонникам творчества Летова. Это послание поколению Стаса, попадающее точно в сердце, которое может подействовать как пробуждение от сна, как призыв к переменам, или накрыть волной ностальгии тех, для кого подобные переживания остались в прошлом, в ящике с кассетами, старыми плакатами и круглыми очками с черными стеклами…

Билеты

Текст Алена Азаренко