Март 2018 года ознаменовался для Российского академического молодежного театра премьерой спектакля «Последние дни» в постановке художественного руководителя театра Александра Бородина. Жанр спектакля на сайте РАМТ указан как «театральный пасьянс» и «фантазии на тему». Фантазий и вымышленных персонажей, а также альтернативных событий из истории в постановке действительно хватает. Спектакль, основанный на трех произведениях: «Медный всадник», «Последние дни» и «Убить змееныша», – трех российских писателей – Александра Сергеевича Пушкина, Михаила Афанасьевича Булгакова и Бориса Акунина, – трех веков – XIX, XX и нынешнего, – представляет собой сложносочиненный амбициозный театральный эксперимент, впечатляющий масштабностью происходящих событий и смелостью замысла. Два акта воспринимаются как две самостоятельные постановки, объединенные только, пожалуй, замыслом режиссера, трагической историей Параши и Евгения из «Медного всадника», которая отрывками звучит на протяжении всего спектакля, и рассуждениями о реформах, власти в России, ее историческом пути и ее народе.

Первый акт спектакля-ребуса – история последних дней жизни Пушкина, его конфликта с Дантесом, с властью, императором, омраченных, помимо прочего, недопониманием с женой и отстранённостью в общении с близкими и друзьями. Впрочем, об отношениях и переживаниях писателя зритель может только догадываться, ведь за все время Пушкин ни разу не появляется на сцене. «Последние дни» – это история вокруг Пушкина и про него, история, которая словно сама собой созидается вокруг великого русского поэта, которого даже не показали зрителю – настолько мощно и неотвратимо было его влияние на людей и общество, включая его врагов. Действующие лица в спектакле как будто живут и сами по себе, и в живом взаимодействии друг с другом – одновременно. Их движения и жесты порою схематичны, а предметы обихода – книги, картины, часы, очки, бокалы, – невидимы, лишь только воображаемы. Некоторая отрешенность от происходящего свойственна и сестрам Гончаровым – жене поэта и ее сестре, Александре Николаевне, и Василию Андреевичу Жуковскому, которому волею судьбы досталась нелегкая роль посредника между императором и поэтом, и самому Николаю I. Смерть Пушкина на дуэли и его похороны – трагический финал первого акта, который как будто все ожидали с самого начала: и зрители, и действующие лица, – настолько это было логичным завершением первой истории спектакля, ведь дерзкий ревнивый острослов только и мог что погибнуть молодым от рук мстителей.

Второй акт спектакля разительно отличается и по манере исполнения, и по масштабу обыгрываемых событий. Из квартиры Пушкина на Мойке и кабинетов Третьего отделения, из дворцов и залов светского Петербурга, прямиком с аудиенций и тайных переговоров – зрителя бесцеремонно волочат на полтора столетия назад и усаживают в шумном кабаке среди простых выпивох и скоморохов, горланящих остро политические сатирические песни. Последняя четверть века XVII – переломный момент в истории России, отправной пункт и, по сути, первопричина всех тех событий, которые были представлены зрителю в первом акте; веха в правлении Романовых, судьбе страны и ее народа. Идея представить зрителю альтернативный вариант истории России, в которой юный Петр был убит в результате заговора Софьи, и не было дальше ни императора, ни державного флота, ни реформ, ни новой столицы… Такая наглядность и непривычный поворот истории поистине впечатляют. Любопытно, что события, имевшие поистине грандиозное значение в дальнейшем, в спектакле преподнесены через призму воли и желания отдельного человека. Невзлюбил с детства Петр Москву – задумал перенести столицу в совершенно новое место – построил Петербург; в котором разворачиваются все события из первого акта и в котором происходит трагическая история Параши и Евгения из «Медного всадника» – история «маленького человека», которая получит небывалую популярность и развитие в русской литературе значительно позже, уже после Пушкина. Постоянная отсылка от момента к моменту, от действия к действию, от неочевидной причины – к последствиям и наоборот, реверансы через столетия – ключевой художественный прием в постановке, интригующий и увлекательный (хотя некоторые события и отношения героев вызывают неоднозначное отношение ввиду отсутствия исторических доказательств).

Связь времен, неотвратимость последствий, значимость каждого политического решения – подчеркиваются и усиливаются сценографией. Лаконичные стальные конструкции трансформируются на протяжении всего спектакля, создавая условное пространство вокруг тех или иных персонажей – император и Жуковский, Василий Голицын и царевна Софья, Борис Голицын и Пётр, Наталья Гончарова и Дантес, – то отгораживая от остального мира, то разъединяя героев и перемешивая с остальными действующими лицами, словно подавая следующую сцену. Арки, столы, ширмы, ворота, стены, кабинеты, возводимые и перестраиваемые за считанные секунды, – стирают четкие временные границы, будто помогая свершившемуся действию скорее стать частью истории и занять всё пространство сцены, перенося его из условного Петербурга, Москвы или Преображенского. Прихоть молодого царя построить новую столицу на берегах Невы обернулась трагедией во время наводнения, и за острый язык, за крамольную поэму – в немилость к власти попал поэт, о чем сто лет спустя написал Булгаков – «Последние дни» насыщены неожиданными и смелыми поворотами событий. После шокирующей картины убийства молодого Петра опечаленному зрителю преподносят «правильный», привычный ход отечественной истории: в ней амбициозный правитель свергает заговорщиков, строит флот, учит маршировать армию в ногу (буквально), не медлит с реформами и на всех парусах (в прямом и переносном смысле) ведет Россию к великому будущему.

Духоподъемный финал спектакля вселяет оптимизм и даже некоторое чувство ликования: парящий над пространством сцены молодой Петр за штурвалом корабля, а внизу – окружение из преданных ему творцов истории – вперед, навстречу новой жизни. Торжественность державной картины омрачаются только трагедией Евгения и Параши, о которых напоминают три рассказчика, да горьким чувством утраты гения русской литературы, да осознанием тех средств, на которые идет власть ради сохранения себя и расправы с неугодными, да ощущением непреодолимой пропасти между правителями и народом – во все времена, – словом, не выходит, да и не может быть у постановки подобного масштаба и замысла – безусловно оптимистичного завершения; создатели спектакля после продолжительного и смелого историко-театрального путешествия оставляют зрителей с багажом впечатлений и вопросов.

Билеты

Текст Алена Азаренко

Фотографии ramt.ru