Режиссер Александр Баркар поставил в 2016 году в Театре на Таганке спектакль «Вий», жанр которого обозначен как рок-н-драма, а авторами произведения указаны Николай Гоголь и Веня Д`ркин. На самом деле, источников (литературных и вдохновения) у данной постановки еще больше: помимо собственно гоголевского «Вия», за основу была также взята пьеса «Панночка» современного российского автора Нины Садур, которая написала ее в 1985 году по мотивам, сюжету и в стилистике «Вия», а исполняются оба текста вперемешку, но с явным преобладанием второго, – чередуясь с песнями украинского барда Вени Д`ркина (Александр Литвинов) под аккомпанемент группы Adaen, музыканты которой (электрогитары, клавишные, ударные) расположены прямо на сцене, вокруг актеров. Таким образом, все это эклектичное представление под названием «Вий» в версии Театра на Таганке похоже, скорее, на концерт рок-группы, на котором в перерывах (весьма длительных) между композициями актеры выстраивают на авансцене насыщенное и энергичное повествование по мотивам хорошо известного каждому школьнику произведения. И современная рок-музыка здесь – немаловажный, хотя и не всегда органичный персонаж – точно по Гоголю, «звенит, звенит, и вьется, и подступает, и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью…».

Зрителя ждет час сорок непростой работы с воображением и слухом. На сцене отсутствуют какие-либо декорации, за исключением парящих в воздухе музыкальных инструментов, которые периодически подсвечиваются изнутри, создавая метафорическое пространство то сельской церкви с образами вокруг философа Хомы Брута, то неба над хутором, но привычных и ожидаемых сцен в бурсе, на панском дворе, в доме сотника, а также хрестоматийных картин полета верхом на ведьме и полета Панночки в гробу – в спектакле нет. В том же духе минимализма актеры одеты в аскетичные черные шаровары и рубахи, лишь отдаленно силуэтом напоминающие традиционную одежду Малороссии времен Гоголя, а больше похожие на одежду современных рок-звезд. Таким образом, при полном отсутствии декораций, на темной сцене – весь фокус зрительского внимания перемещается исключительно на персонажей пьесы.

Из действующих лиц в постановке только Панночка (Александра Басова), Хома (Филипп Котов) и три казака: Явтух (Игорь Пехович), Дорош (Артем Болотовский) и Спирид (Роман Колотухин). И немало песен в их исполнении с замысловатыми и элегическими текстами (которые не всегда можно разобрать за мощной музыкой рок-баллад, накатывающейся на все пространство зрительного зала ударной волной). Современная лирика и музыка дополняют действие, оттачивая эмоции героев до остроты, обнажая истинную природу каждого, накаляя и без того неспокойную атмосферу до почти истерической, болезненно-страстной, ведь песни неизменно сопровождаются танцами и кружениями, разудалыми, неистовыми, как страх и борьба Фомы, как отчаяние и боль Панночки, как демоническая сила искушения.

Пять персонажей пьесы, посвященной борьбе человека и его веры со злом – предстают на сцене без самого зла, без воплощения нечисти, без страшных образов, без их дерзких проделок, так колоритно и пугающе описанных классиком. Вероятная причина подобного режиссерского решения – в смещении смысловых акцентов в спектакле. «Вий» Театра на Таганке – это, скорее, мистический рассказ о несчастной любви, которая побеждает и разум (Хомы, как бы он ни противился), и смерть (Панночки, которая возжелала быть с философом любой ценой и средствами).

Не оставлены без внимания создателями спектакля и вопросы, над которыми рассуждают между собой казаки и к обсуждению которых приглашают Хому: есть ли на свете чудеса или все можно объяснить разумом, откуда берутся ведьмы, почему светит месяц, что внутри земного шара и прочие загадки мироздания. Из бесед казаков возникают то душевные песни, то монологи и эмоциональные пассажи Хомы, из движений их рук и воздуха – воображаемые бутыли и чарки с горилкой, а из хмельной походки – удалой танец.

Панночка в спектакле не ведьма, не ужас во плоти и не олицетворение нечисти; она вызывает больше сочувствия и жалости, чем страха и неприязни. Она мечется, тоскует, изнемогает, бьется за Хому (в прямом и переносном смысле), страдает, приманивает, соблазняет, заигрывает, призывает на разные лады, окутывает возлюбленного таинственными голосами – как чародейка, кокетка, но не как старуха-ведьма. Философ же, вооруженный научным знанием, силой веры и завидной волей, – несмотря на весь свой образовательный багаж и целеустремленность, – сдается, подчиняется Панночке, но открытым остается главный вопрос в спектакле: по причине ли страха он был повержен нечистой силой или потому, что сам захотел подчиниться, сам возжелал пойти на поводу у красавицы, поддаться соблазну. Так ли была сильна его вера, каким оказался сильным страх, сгубивший его в третью ночь отпевания покойной красавицы? Почему пропал славный философ Хома Брут и не спасла его ни молитва, ни твердость духа?

Не только финал спектакля, но все повествование приглашают зрителя к размышлению, не давая однозначного ответа, который, казалось бы, указан в повести Гоголя; усиливает интригу последняя фраза в спектакле – та самая, коронная, «вийская», – которую произносит Хома, будто ослепленный и поддерживаемый под руку Панночкой. Что же произошло за эти три ночи и что будет дальше? Гибель? Перерождение? Подчинение? Новый путь? Очередные проделки нечисти? Или на хуторе пана сотника, наконец, воцарится спокойствие и мирная жизнь?

Информация о билетах

текст Алена Азаренко

фото tagankateatr.ru