READING

«Баядерка» в Пермском Театре Оперы и Балета: оживш...

«Баядерка» в Пермском Театре Оперы и Балета: ожившая легенда

Легендарной «Баядерке» Мариуса Петипа на музыку Людвига Минкуса почти полтора века. Она слишком театральна, бутафорна и даже архаична, но ее магия по-прежнему завораживает. Хореографы продолжают ее ставить, артисты балета мечтают о заглавных партиях, а зрители рукоплещут блестящему гранд па и легендарным теням.

Несмотря на всю богатую балетную историю, Пермь видит свою классическую «Баядерку» впервые. Исправить эту историческую несостыковку в легендарном Театре решил главный его балетмейстер Алексей Мирошниченко, выбрав для реализации каноническую редакцию Владимира Пономарева и Вахтанга Чабукиани. Премьерному составу позавидовала бы любая мировая балетная кампания. На роли Солора и Гамзатти были приглашены Владислав Лантратов и Мария Александрова. Роль Никии же исполнила étoile Лондонского королевского балета Наталья Осипова. На такую премьеру приехали не только столичные журналисты, но и ценители балета со всей страны. И им было на что посмотреть.

 

Сюжет балета до банальности прост и известен во всем мире. Храмовая танцовщица Никия и прославленный воин Солор любят друг друга. Солор предлагает возлюбленной бежать, она же просит его лишь об одном – любить ее вечно и никогда не покидать. Солор даёт клятву, но нарушить ее вынужден – раджа выбирает его подходящей партией для своей дочери Гамзатти. Солор очарован девушкой, но помнит про клятву, данную другой. Выбора у него нет, и обезумевшая от горя Никия, танцующая на их свадьбе, сначала взывает к любви воина, а потом умирает, укушенная змеей, которую подослала ей соперница. Изнывающий от чувства вины молодой человек забывается под звуки флейты и опийный дым, и ему мерещится образ возлюбленной, бесплотной тенью танцующей при бледном лунном свете. Никия увлекает Солора в танец, и он не может не последовать за погибшей возлюбленной.

Первый акт гораздо больше пантомимный, чем балетный. Гордый и смелый Солор упивается своим счастьем и любовью, не замечая ничего вокруг. Владислав Лантратов подходит на эту роль идеально – лёгкий, полётный, стремящийся к празднику, он вылетает на сцену в горделивом прыжке. Зал взрывается приветственными аплодисментами, но тут же забывает дышать, когда появляется Наталья Осипова. Никия в видении Осиповой и Мирошниченко – нежная, но сильная, девушка с железным стержнем и твёрдо стоящая на ногах. Она смотрит на своего Солора не как на бога, как это часто бывает в других постановках, она чувствует себя равной ему, не обращая внимания на разницу в происхождении.

Поэтому их противостояние с Гамзатти выглядит настолько впечатляюще. Героиня Марии Александровой видит силу и красоту соперницы, ценит ее по достоинству, молит, подкупает, угрожает. Сама же Мария так источает царственность и ленивую женственность, тягучую, будто ртутную пластику движения и полёта, что с первого взгляда очаруется любой. Но в ее Гамзатти есть тот же легкий, искристый праздник, что и у Солора Лантратова. Они идеальная пара, не просто так в третьей картине их дуэт идёт настолько нога в ногу. Это полет в светлое будущее, в жизнь, наполненную радостью. Радостью, где сложной и проблемной Никии нет места. Радостью, которая будто полностью исчезает со сцены, когда Никия появляется, понимающая, что она проиграла борьбу за любимого мужчину.

Наталья Осипова не танцует, она живет и страдает. Дрожит всем телом, плачет, взывает к клятве, данной ей ранее. Выразительные руки, пронзительная спина, каждая клеточка ее тела кричит от боли. Она чувствуется на расстоянии, она закрывает собой солнце. В отчаянии Никия не хочет жить без любимого, и ее танец с цветами будто бы от Солора – это не танец радости и надежды. Этот танец со змеёй – обреченная пляска смерти, дикая, сумасшедшая, почти шаманская. Солор не может смотреть на этот огонь эмоций, вглядываясь в лицо девушки только тогда, когда она не принимает противоядия, решая, что лучше не жить вовсе, чем жить обманутой. Под удивлённым взглядом Гамзатти он бросается к Никии, но уже поздно. Пламя ее жизни, пламя, которому она служила в храме и которым была сама, угасло.

Следующий за этим акт Теней – сокровище всемирного балетного наследия. Возможно, именно благодаря ему «Баядерка» выжила несмотря на испытание временем, критику и отрицание такой площадной классики танца. Да, из четырёх актов осталось только три, но именно тени провели этот балет в вечность. Так просто, но гениально решённый Петипа выход – шаг, арабеск, пор де бра, снова шаг, арабеск, пор де бра – словно гипноз, магия востока, хоть и совершенно белая в лунном свете на фоне контрастно ярких нарядов предыдущего акта. Заворожён ими и Солор, будто все ещё в сладкой грезе, до тех пор, пока на сцене вновь не появляется Никия. Это уже совершенно другая Осипова, от той решительной, готовой убивать и умирать за любовь, земной девушки не остаётся и следа. Все ее существо меняется, становится отрешённым лицо, будто прозрачной кожа. Оттенок костюмов девушек и так точно подобранный свет идеально подчёркивают эту неземную транспарентную красоту. Теперь уже она ведёт Солора, ускоряясь с каждым шагом, и ее легендарная диагональ через всю сцену навстречу возлюбленному летит так, что кажется, живой человек просто не может так двигаться. Это рай и кошмар для Солора: рай от того, что девушка жива и здесь они снова вместе, кошмар же от того, что виноват он не только перед Никией, но перед каждой ее тенью, которая будет преследовать его теперь. Свет становится все глуше и бледнее, и, возможно, баядерка забрала своего любимого с собой навсегда в этот мир хрупкой грезы. Но Никия вечно будет одинокой, преданная, перешедшая за ту сторону света, ставшая ледяной и от этого ещё более манящей.

Казалось бы, что может быть привычнее в балете, чем брошенная и умершая возлюбленная? Но Петипа сотворил чудо, волшебство чистого танца, коим он восторгался и вдохновлялся всю свою жизнь. Поэтому таким значимым событием остаётся премьера «Баядерки» на любой балетной сцене. Сцена Пермского театра, на первый взгляд, мала для такого масштабного балета. Но Мирошниченко в сотрудничестве с художником-постановщиком Альоной Пикаловой сплавляется со сложной задачей мастерски. Да, пусть теней стало 24, в отличии от 32 в классической редакции, а Влад Лантратов и Мария Александрова своими мощными высокими прыжками пугают зрителей, на первый взгляд, слишком близко подлетая к оркестровой яме. Но второй акт все так же хорош, богат золотом и даже выводит Солора на слоне, а сам гранд па умудряется поразить своим размахом и мастерством кордебалета даже при условии, что роскошные дворцовые декорации были вынуждены забрать себе часть пространства сцены. Костюмы, разработанные специально для постановки, художник Татьяна Ногинова создавала на основе эскизов, которые театр получил из театрального музея Санкт-Петербурга. В них видится и мотив древней Индии, и отсылка к балету века девятнадцатого, что вместе с аутентичными орнаментами и росписями декораций будто переносит нас на другую премьеру, ту, когда зрители впервые увидели балет «Баядерка» и его завораживающую красоту. Тени же при уменьшении количества не теряют своей загадки, тоски и гипнотической магии, влекущие и неразгаданные. Их тайна, как и тайна всего балета, наверно никогда не будет раскрыта до конца.

Это безусловно очень удачное открытие года театра в Перми и обогащение репертуара театра бессмертным шедевром. Ведь «Баядерка» может открыть любой год, будь он пятым или сотым по счёту. Можно осовременить что угодно с разной степенью успешности, и только храмовая танцовщица будет продолжать будоражить сердца браминов и воинов, а блеск богатого дворца раджи будет спорить с бледными и чарующими балеринами-тенями, будто бесконечно выходящими в своих арабесках из-за кулис.

Билеты

фото Антон Завьялов