Михаил Афанасьевич Булгаков написал пьесу «Зойкина квартира» в 1925 году. Разгар НЭПа, курс на индустриализацию, отставка Троцкого и открытие лагеря «Артек». Только Булгаков описал совсем иную, не открыточную реальность. Такую, что пьесу запретили в СССР, и свет она увидела уже в переводе во Франции. С этим текстом и работают до сих пор театральные режиссёры. Кто же теперь не знает Зою Пельц, которая в попытках избежать уплотнения в собственной квартире, открывает «веселый дом» под прикрытием ателье. Зоя Денисовна, ее возлюбленный и то ли дальний родственник, то ли просто проходимец, ставший администратором мероприятия, мечтают уехать в Париж, но чужая несчастная любовь распоряжается их судьбой иначе.

Режиссёр спектакля «Зойкина квартира», Ольга Лукичева, называют свою постановку современной опереттой. Форма действительно выбрана эффектная и для драматического театра редкая, ведь на протяжении без малого трёх часов на малой сцене Электротеатра используются аж 35 различных способов звукоизвлечения. Пьеса представлена в виде партитуры, актёры больше похожи на музыкальные инструменты оркестра, которыми руководит присутствующий на сцене дирижёр. Запуская в действие поочерёдно то одну, то другую сцену, то давая актерам говорить, то выдерживая мучительную паузу, он будто играет своё собственное произведение. Если не на флейте водосточных труб, то на чём-то очень похожем. Ничего не может быть более созвучно той эпохе, не находите?

Вся постановка проникнута этими супрематистскими мотивами – сценография минималистична и отточена до мельчайшего узора на чемодане, а костюмы ателье будто сошли с картин художников третьего десятка ХХ столетия. Все это создаёт атмосферу больше, чем морфий и несбыточные мечты о побеге в Париж.

На этом скупо элегантном фоне выразительная игра актёров выглядит особенно уместной. Их герои – будто пропитанные лозунгами «Окон РОСТа», провернутые в этой мясорубке времени. А наркотическое блаженство показано таким современным, но таким точным штрихом – розовыми очками графа Обольянинова, через призму которых он хоть как-то может существовать в этой угнетающей его реальности.

Завершается же спектакль своего рода ноктюрном на музыкальных инструментах, созданных специально для него. Все участники развернувшейся перед зрителем драмы издают скрежетание, слишком сильно похожее на звук жерновов, которые перемалывают судьбу каждого из них – от вынужденной быть сильной Зои Денисовны до маленького китайца Херувима, от отчаявшейся Аллы Вадимовны до обаятельного в своей несчастной мещанской любви Гуся-Ремонтного.
Какая эпоха, такие и оперетты.

Информация о билетах